Между мирами

 
Будда, Христос, Магомет
пересекаются где-то между мирами
в полях из дозвёздной ткани,
где и материи-то нет
в нашем привычном смысле. И там,
среди невещественных снежных кристаллов,
полыхания пралучей изумрудных и алых
земное не отпускает, вяжет по рукам и ногам.

«А, всё безнадёжно,» - вздыхает Будда.
«Их не исправишь, - соглашается Магомет. -
Прогресса практически нет.
Каждое наше слово вывернуто мехом вверх,
искажено, доведено до абсурда.»

Христос кивает задумчиво: люди Земли
слишком беспечны, сложны, злы,
мир этот держится на конце иглы,
как сердце Кощея в славянских сказках, и
движется к тому, что сбивчиво описал Иоанн -
лучший из учеников. Жаль.
Трое всматриваются в материальную даль,
над которой космический океан,
трое так устали от повторения фраз,
к которым земляне привешивают всевозможные гири,
трое знают: в этом большом, многослойном мире,
мыслью пронизываемом на раз,
только одно терпеливо и бесконечно -
то, что, первично и, наконец, предвечно,
то, что не меркнет от искажения слов -
в общем, любовь.