Вдохновение от меня убежало

Вдохновение от меня убежало,
Муза в безмолвии грустит,
Перо в руке задрожало,
На листок не ложится стих.

Нрав мой буйный непривычно тих, мысли в рифму не строятся,
А душа изрыгает оду,
Желанье с недоумением борется,
Талант в мутном озере кроется.

Погружаюсь в себя, и опять тишина. Вижу, кто-то стоит, отвернувшись, спина. Я кричу: «Развернись, потолкуем с тобой». Не нарушил тот образ тишины гробовой.

Может, чем озадачен, и ему не до слов, может, это виденье из моих странных снов.
Я шепчу: «Незнакомец, ты глух или нем? Что стоишь замерев, иль обижен ты кем?»

Тишины не нарушил загадочный тип. Про себя заключила: язык к нёбу прилип.
Подошла осторожно, коснулась плеча,
И из рук незнакомца упала свеча.

Тьма кромешная, страх ощущаю.
«Не теряйся, ищи, для тебя я свет источаю».


2010





Вдохновение от меня убежало,
Муза в безмолвии грустно молчит.
Перо в руке задрожало устало —
На лист не ложится заветный стих.

Нрав мой буйный непривычно затих,
Мысли в рифму упорно не строятся.
А душа изрыгает лишь оды,
Где желанье с сомнением борется.

Талант в мутном озере скрылся давно,
Я погружаюсь в себя — и опять тишина.
Вижу: кто;то стоит, отвернувшись спиной…
Я кричу: «Развернись! Поговорим с тобой!»

Но не нарушил тот образ тишины гробовой.
«Может, чем;то озадачен? Не до слов?» —
Думаю я. «Или это виденье, покой
Нарушающее из моих странных снов?»

Я шепчу: «Незнакомец, ты глух или нем?
Что стоишь, замерев? Иль обижен кем?»
Тишины не нарушил загадочный тип —
Про себя заключила: «Язык к нёбу прилип».

Подошла осторожно, коснулась плеча —
И из рук незнакомца упала свеча.
Тьма кромешная… Страх ощущаю внутри.
«Не теряйся! — вдруг слышу. — Для тебя я свет ищу!»