гулливеру

мне хочется снова слушать Земфиру.
ее песни — воплощение моего по-летнему тёплого января.
я помню, что ты не любишь зефира
и, если честно, меня.

но вместо Земфиры я слушаю "Сплин",
истории трагично схожи.
да и чувств моих клавесин
печально настроен
тоже.

я будто знакома с Понтием Пилатом,
но твой властный характер меня не пугает.
ты не ждёшь ни от кого расплаты,
всех на свете безбожно ругая.
если бы ты был идеализированно-выдуманным, как в сказке,
то, я уверена, был бы огромного роста.
но из тех, кто только с виду кажется грозным,
носит пугающую маску.

почти великаном.
но робким, как домашний кот.
усмирял бы внутри вулканы
исполнением знакомых нот.
таким, с кем не боятся играть дети —
они ведь видят нас насквозь.
таким, попасть в чьи сети
легче, чем удивлённо поднять бровь.
душевно теплым,
свободным от пошлости обыденного мира.
таким, рядом с которым вёсны —
слаще варения из сливы.
отпустил бы бороду,
чтобы близких исполнять желания.
был бы хорошо известен в городе,
как сейчас известна Мелания.
ты мастерил бы полезные вещи,
вокруг собирая восхищенный народ,
умело использовал б клЕщи —
снес бы лёгкой робости забор.
был бы таким, каким я вижу тебя внутри:
решительным, твёрдым, честным.
и в то же время без угрюмых ветрил —
способным быть прелестным.
прелесть ведь — в тепле
твоих огромных сильных рук. 
ты мог бы путешествовать налегке,
не желая унимать поражённый сердца стук.
я была бы счастлива тебя сопровождать:
везде, куда б ты ни пошёл —
и терпеливо подогревать
нежных чувств (если б были) котёл.

в придуманной стране я надену платье из слов алых —
цвета неуместной моей любви.
с тобой я такая маленькая...
меньше непротянутой руки.