Малыш

Что вам сказать? Чертовски мощный взрыв.
Я сам не видел- надо было драпать,
А горизонт был до того красив!
Мы здорово смогли это обстряпать!
Мне Боб по радио сказал- Пол, вот оно!
Я делал разворот, счет на секунды,
Япошек время все-же истекло,
Милитаристской, кровожадной хунты.
Я слышал взрыв, качнуло самолет,
Нам, в задницу,неслась волна со свистом,
Но черт возьми, на то я и пилот,
Штат Иллинойс и славный город Квинси.
Перед заданием приятный вышел случай-
Я имя самолету выбрал сам,
Тянулся дым от "Мальборо" тягучий,
Решил в честь матери- на память старикам.
"Энола Гей" - вот этот самолет,
Влетел в историю и навсегда остался,
Чего уж там, я был конечно горд
И перед вылетом на фото улыбался.
А бомбу ласково прозвали "Малышом",
Четыре тонны с половиной- это ж надо!
Б-29 серебрился наш орлом,
Мы знали, ждет достойная награда.
Смотрю, Шикоку впереди, я на форсаж,
Нет права на ошибку, цель под нами.
Рассвет над Хиросимой, как мираж,
Со спящими людьми, как с муравьями.
"Малыш" со свистом вниз, мы отбомбились,
Держу штурвал, не знаю, что сказать.
-Вот первый атомный удар, все получилось,
Приходиться порой нам рисковать!
Вот так сгорела в мае Хиросима,
Чуть позже Нагасаки, будут знать!
С Америкой всегда прибудет сила,
Свободу можно, как угодно оправдать!
Был среди нас Клод Изерли- тюфяк,
Нацеливал меня на Хиросиму,
С мозгами, что-то у него не так,
Свихнулся он, увидев взрыва силу.
Чарльз Суини Нагасаки разбомбил,
Вообще сработала команда на отлично.
И если б кто хоть слово возразил!
Про слабаков довольно, неприлично.
Сожгли мы восемьдесят тысяч в Хиросиме,
Или сто сорок, да не в этом суть,
Японцы нам "Перл-Харбор" разгромили,
Посмели, суки, все-таки дерзнуть!
Ответ достойный, если скажут снова,
Сесть за штурвал и город разбомбить,
Команда наша, вся в строю , готова,
Спасти весь мир от зла и защитить.
Ночами сплю спокойно, как мальчишка.
Что, совесть? Нет, ни мучает ни чуть,
Вот вам в подарок мемуаров книжка,
Мне девяносто, но готов еще пальнуть!
Бригадный генерал Пол Уорфилд Тиббетс,
На фоне свастики все это говорил
И в мемуарах воспевал погибель,
И утверждал, и преспокойно жил.
Но почему-то детям завещал,
Развеять прах и не копать могилы,
И чтоб не говорил, он все же знал,
В крови потоплено и честь его и имя...