Призраки входят ночью...

Призраки входят ночью. Время остановилось.
Тени ползут по стенам, словно колючий плющ.
Знаешь, такое дело, это – чужая сила…
В кружке – вино с корицей, и я давно не сплю.

Поговорим о тайнах? Тени в ответ кивают
и подползают ближе черным клубком гадюк.
Луны в окно смеются, пляшут на покрывале,
сердце, дробясь в осколки, выдаст противный звук.

Боже, ну что за мысли! Где же ты, мой хранитель?
Кто от бессониц спрячет, кто же спасет от тьмы?
Холодны пол и стекла, хрупка моя обитель,
но никуда не скрыться мне из своей тюрьмы.

Что-то скрипит и стонет, что-то о ноги трется,
блеют ночные монстры, словно овечий гурт.
Кто-то зайдется плачем, кто-то ответит ревом –
я бы хотела крикнуть, только вот не могу.

Голос, прилипший к горлу, ноги набиты ватой,
где-то вода из крана капает на металл.
Гулко в ночи вздыхает старое тело Праги,
каждый из этих вздохов просто меня достал.

Сколько смогу держаться в дебрях старинных сказок,
жутких легенд и песен, вызревших на крови?
Я проклинаю морок, всех нечестивых разом
и я взываю к богу. К светлой его любви.

Но обнимает призрак, вороном черным кружит
и выгрызает в венах дыры своим клыком.
Лето куда-то делось, веет белесой стужей,
свечка мерцает слабо желтеньким огоньком.

Честно, я так устала шепот надрывный слушать,
тину вдыхать и гнилость из распаленных ртов.
Снова вокруг толпятся с хрюком свиные туши,
вянет в горшке на кухне высаженный цветок.

Люди не слышат лая, люди не видят нечисть.
Я лишь одна сражаюсь – имя им легион.
Мне отрекаться здесь же, мне защищаться нечем –
тени меня пытают, лезут со всех сторон.

Мне не уснуть ни утром, ни на другие сутки.
Призраки у порога, лес подступил к окну.
Мне б обернуться волком, мне б превратиться в утку,
скрыться в далеких дебрях, там, наконец, уснуть.

Призраки проплывают, словно на небе тучи,
в их рукавах землица свежих сырых могил.
Кружку сжимаю в пальцах. Ты меня не получишь!
Кем бы ты там бы ни был, как бы ты не был гибл.

Шаркает ворон когтем каменную ограду,
дуб шелестит листвою, духи сидят в дупле,
звезды глядятся с неба в крыши домов и ратуш,
тонет в густом тумане их равнодушный блеск.

Руки к груди крест-накрест, душу зарыть поглубже.
Это всего лишь сказки, тени из старых книг!
Ветер колышет шторы, рябью скользит по лужам.
Прага сама, как призрак, жжет над рекой огни.

Что же на дне во Влтаве? Камни на шеях тонких,
кости запястий рваных, волосы мертвецов.
Бьют часы старой башни, слышится топот конский,
на мостовой рассыпан мягкий ковер цветов:

лилий белее снега, сладких, как будто сахар,
роз и гортензий алых, нежных, как сон, гербер.
Призраки где-то рядом, призраки дышат страхом.
Волхвы под стоны бубнов кличут потоки бед.

Нечисть плодится ночью, дружно по Праге рыщет.
Старые книги снова вытащены на стол.
Лестницы скрип щемящий, на чердаке пылища.
Сколько сидеть мне с кружкой? В ребрах застрявший кол,

в комнате тьма и сырость, связкой чеснок и ладан.
В комнате я и морок в рамах больших зеркал.
Прага была мне домом, станет, похоже, адом…
Снова в окно стучится тот, кто меня искал.