«Женщины особенно религиозны, женщины дали все религиозное на земле», — как-то обмолвилась в разговоре со мною грустная Л. И. Веселитская (Микулич). И об «операциях», и о «религиозности» можно сопоставить. Есть какая-то религия грусти, есть какая-то религия ужаса и грусти, «далекая от земли», «caelestis» [«небесный» — лат.]. Тут какой-то другой корень, совсем иной, чем на каком держатся цветы, плоды, радость мира. Другой и сильный, другой и необоримый. В «Молохе-Астарте» древние и схватили, и уловили этот другой корень, и в трепете поклонились и ему. «Ваалу — соития, деторождение! Молоху — смерть, самосожжение, гарь (у русских), могила!». Василий Розанов «В темных религиозных лучах. Свеча в храме»
Религия - и ужаса - и грусти -
Совсем далёкая от трепета земли -
В иное ощущенье вмиг запустит -
Необоримый корень сладостной любви!
Медитации на мысли Василия Розанова 932
© Copyright: Носильщик, 2017
Свидетельство о публикации №117060410142
Свидетельство о публикации №117060410142
Рецензии