Крошенька

Её внутренняя душевная конструкция тряслась и дрожала, покрывалась рябью внутри и выходила миловидной, как будто даже хмельной улыбкой снаружи.
- Ты сделал это! Нашёл эти треклятые деньги. Прелесть, чудо. Я довольна, довольна как никогда. Столько теперь можно поправить в моем деликатном положении. Может я даже и поживу ещё.
Больная, недавно вся скукоженная и осунувшаяся, она порхала по комнате словно дерзкая и молодая орлица.
- Врачу! Я звоню врачу. Мы исправим всё, всё наладим.
И не прошло и полгода, как они счастливо лежали на пляже. Ей сделали операцию, излечили, и теперь её мотор жизни стучал и рычал по-новому, слегка отчужденно, но агрессивно и энергично.
Изящно плоский телефон завибрировал, звонила подруга, из разряда тех, с которыми дружат из-за её неказистости, внешней обыденности, но дружат с детства и надолго, даже не пытаясь соревноваться.
- У нас беда. Нашей доченьке поставили диагноз, нужно лечение, операция или не знаю, что там. Сказали, что в России только ещё пока планируют открывать подобную клинику, но уже почти, почти скоро. А когда я узнала, что за клиника, я даже немножко обрадовалась. Ведь это то, чем Серёженька твой занимается. Через его департамент вроде оборудование закупают, я помню он хвастал на моем дне рождении, что, мол, теперь и у нас можно лечить от ужасных болезней деток наших. Вот, мол, помнится мне, распылялся он, государство то заботится и старается. Мы поспорили тогда горячо и про заботу, и про старание. Я хорошо потому и запомнила название клиники той. Спроси его, солнце моё, когда открытие и можно ли нам там сразу местечко ангажировать. Ещё полгодика то есть. Крошенька то моя пока бегает, бодрая и сильная, дотерпим, дотерпим.
- Что ты, что ты! Это может наша с тобой ласковая судьба общая. Конечно, сегодня же я уточню всё. Жди, перезвоню завтречка.
Солнышко ласково подмигивало, а волны приятно журчали и нежно обнимали её напедикюренные и эротичные ножки. Жизнь хлестала и струилась неосязаемым комфортом. Замечательно, подумала она, какое же доброе дело сделаем-то, поможем, конечно, поможем.
- Серёжа!
И она сбивчиво, жарко и частой бессмыслицей обрисовала всё, что плоский телефон ей так горько с последней надеждой щебетал давеча.
Сложно заметить как загорелое лицо меняет краски, бледнея и стыдясь, но она заметила это.
- Я не могу тут помочь. Понимаешь, поставщик подвёл, да и дороже всё стало, перенесли открытие, пока даже не знаю. Не скоро, боюсь года два, три, может и больше даже. Бюджет в министерстве заново верстать будут. Не знаю, не знаю.
Бывают глупые женщины, не эрудированные, не начитанные, но интуицией настолько сильно мудрые, что многое понимают чувствами и эмоциями. И она поняла.
Через чуть больше полгода схоронили малышку ту. Ну вот, что интересно, каждый месяц милая и опрятная дама приносила на её могилку цветы, на могилку этой самой крошеньки. И это была не мать. Это была её подруга.

А ведь воруют, да и будут, верно, воровать, да хоть здесь причина то и есть, да вот только, не укради кто-то раньше из субсидий на замену сердца, не украл бы, верно, другой. А комочек то этот всё катится, катится и к могилке крошеньки, беззащитной и маленькой прикатывается.
SH