Опять сказка продолжение вар. 1

Сам он рассказывал, что, родившись, плакал, не переставая, пока отец не подошёл к сыну и не пропел:

Трам-Трам, Трам-Трам,
Я хочу поплакать сам,
Ночь не сплю я на пролёт,
Ведь Трам-Трамчик мой поёт.

Услышав это, ребёнок замолк, но, проснувшись, опять заплакал, и только эта песенка  могла его успокоить. Он рос, и отзывался на имя Трам-Трам. Когда его называли так, ротик его расплывался в улыбке, и родители оставили ему это имя. Подросши, Трам-Трам любил придумывать понятные только ему слова, слагал из них песенки и пел, а в дальнейшем, освоив мастерство кулинара, совмещал своё пение и работу на кухне.
Не успела королева сказать последние слова, как в столовую вошёл высокий, коренастый человек в голубом колпаке и в голубой курточке.  Рукава курточки были чуть коротковаты. Красные панталоны , заправленные в полосатые  высокие гольфы придавали ему вид клоуна.
-Трам-Трам,-сказал король,- уважаемый Трам-Трам, вот человек, который попробовав Ваши блюда, захотел познакомиться с Вами.
Трам-Трам посмотрел на музыканта, видно было, что тот понравился ему. А музыкант, схитрив, посмотрел на повара, но не стал  расспрашивать о секретах приготовления блюд, а только спросил, что любит кушать сам повар, любит ли он сладкое, и как относится к тому, что еда может, как поднять, так и испортить человеку настроение. Волшебник был очень наблюдательным и , заметив, что повар добродушный человек, решил, что тот сам выложит в своём рассказе все свои секреты, и он не ошибся.
Значит, любите печёнку
Молодой гусыни Вы
И лимон в нарезке тонкой,
Сливки?  Смесь, какой травы
Собирать мне надо летом,
Чтоб улучшить аппетит?
Вот вам, милая секрет,
В глубине тот вкуса скрыт
ПОвара на царской кухне.
Иль ошибся я, браток?
У меня гусыня в брюхе,
Печень пробует роток…
Королева засмеялась так громко и весело, словно дюжина нежных, хрустальных колокольчиков заиграли свою лучшую песенку. А Трам-Трам сначала от удивления поднял свои лохматые брови, а потом заулыбался во весь рот, который украшали пухлые, сочные губы, что свидетельствовало о том, что нрав их обладателя был добрым и отходчивым.
Отобедав,  все встали из-за стола и, медленно расхаживая по столовой, король стал показывать музыканту маленькие статуэтки. Волшебник остановился у одной из витрин и долго рассматривал её содержимое в лупу, после чего достал из кармана маленькую книжицу ,  кусок старого карандаша и стал что-то записывать.
-Что это Вы пишите, милейший?
-Это наброски моей новой сказки.
-Вот как? А мы услышим её, или это дело требует длительного срока?
-Зависит  от дальнейших событий, они могут изменить замысел, но на сказки много времени тратить мне ещё не приходилось.
-Тогда позвольте Вам показать дворец,- и король, оставив королеву, собиравшуюся отправиться с Трам-Трамом на кухню, повёл волшебника по коридорам дворца, показывая все комнаты, которых во дворце было  тридцать. Почему тридцать, спросите вы,  потому что королеве должно было исполниться тридцать лет. Король, который испытывал к своей жене высокие чувства, решил каждый год её ко  дню её рождения, обустраивать во дворце новую комнату для  игр, как он их называл.
Подведя гостя к одной из комнат, король предложил тому отдохнуть в ней и велел принести ему его шарманку, чистую рубаху и оставил отдыхать, заметив, что если будет в чём надобность, то на столе есть звонок для вызова слуг. Волшебник переоделся, устроившись удобно в огромном, мягком кресле, раскрыл свою книжицу и, читая записи, погрузился в раздумья. Надо сказать, что книжица, как и сам музыкант, была необыкновенная, она была волшебная.
Глаза Волшебника стали словно стеклянные, непонятно было спал он или грезил, только вокруг появилась голубоватая дымка, из которой возникали образы. Образы оживали и превращались в обычных людей. Разворачивались действия, участниками становились эти самые образы.

-О, друг мой милый, Коломбина
Вчера исчезла. Где она?
Мне жизнь без милой не нужна,
Готов её искать повсюду,
Лишь только мне б её найти,
Её искать в лесах я буду,
Готов и в горы я пойти…

Пел или плакал бедный Арлекин, уткнувшись в рукав своего камзола, а рядом стоял молодой человек в широкополой шляпе с большим пером, который был почему-то очень похож на здешнего короля.

-Но стоит ли так убиваться?
У Коломбины есть Пьеро,
Та не захочет с ним расстаться.
И, вытащив своё перо,
Стал тем размахивать искусно,
Выписывая вензеля.

А Арлекину было грустно,
И он отправился в поля.
Вдали виднелся лес и море,
В полях же колосилась рожь.

-Пешком,-кричал король,- вот горе!
Да разве ж ту теперь найдёшь?
Вчера из гавани умчался
На парусах корабль вдаль,
Лишь след на волнах и остался
От водорослей. Мне Вас жаль!

Но для влюблённого не страшно
Пройти и путь до самых звёзд,
О, друг, он думал о вчерашнем,
Играла страсть в нём, он же грёз
Своих заложником стал быстро,
И всё шагал, шагал вперёд,
А вдалеке на глади чистой
Виднелся чей-то парус, бот.
И поселилась в нём надежда,
Что он найдёт свою мечту
И будет рядом с той, как прежде,
И не отдаст Пьеро он ту.

А Коломбина беззаботно
С Пьеро плыла куда-то вдаль,
Надев костюм и плащ походный,
Той было прошлого не жаль.
-Как Коломбина всё ж прекрасна!-
Твердил влюблённый наш Пьеро,
Любовь была над ним всевластна,
А будущее так новО.

И чайка белая им пела,
И резал вОлны острый мыс.
Да, дамой Коломбина смелой,
Была, меняя свою жизнь.
Играла музыка. Решила
В зал дама милая пойти.
Наряд сменить свой поспешила,
Для танцев мог не подойти.

ТангО играл оркестр, музЫка
Лилась и тут заморский франт
С прекрасным, но смазливым ликом,
Ей предложил из шляпы фант
Вдруг вытащить. Что это было?
Конечно, дивное тангО,
А танцевать она любила.
Пьеро? Забыла про него,
И с молодым прекрасным франтом
Она пустилась в страсти пляс.

А вдалеке за тем «талантом»
Плыл черный парусный баркас.
На нём в надежде Арлекин
Плыл в поисках своей Судьбы
В край незнакомый, дом покинув,
В тисках своей любви - рабы...

P/S Возможно, что полностью сказка будет опубликовано на другой моей странице Елена Мол1.