Аппетит А. С. Пушкина

 
      С. А. СОБОЛЕВСКОМУ

   Из Михайловского в Москву
          9 ноября  1826 год.


У Гальяни иль Кольони
Закажи себе в Твери
С пармазаном макарони
Да яичницу свари.
На досуге отобедай
У Пожарского в Торжке,
Жареных котлет отведай (именно котлет)
И отправься налегке.
Как до Яжельбиц дотащит
Колымагу мужичок,
То-то друг мой растаращит
Сладострастный свой глазок!
Поднесут тебе форели!
Тотчас их варить вели,
Как увидишь посинели,
Влей в уху стакан шабли.
Чтоб уха была по сердцу,
Можно будет в кипяток
Положить немного перцу,
Луку маленький кусок.

   Яжельбицы - первая станция после Валдая.
- В Валдае спроси, есть ли свежие сельди? если же нет,
У податливых крестьянок
(Чем и славится Валдай)
К чаю накупи баранок
И скорее поезжай.

   На каждой станции советую из коляски выбрасывать пустую бутылку; таким образом ты будешь иметь от скуки какое-нибудь занятие.

               Прощай, пиши.

   
   Михайло Жданов, посетивший Торжок в мае 1838 года, в «Путевых записках по России» (1843) писал:
«... въ гостинниц; Пожарской приготовляются очень вкусныя котлеты; он; д;лаются изъ курицы и таютъ во рту: сов;тую вс;мъ про;зжающимъ чрезъ Торжокъ покушатъ ихъ. Порцiя, или дв; котлетки стоютъ только рубль».

   
   Столетия назад русские дворяне, предки Пушкина в том числе, уделяли много времени и значения приготовлению еды. Поваров набирали из дворовой прислуги и специально обучали их готовке различных блюд. Секреты изысканной «барской» кухни передавались по наследству от поваров к их детям. Богатые гурманы отправляли свою прислугу обучаться секретам кухни, покупали книги рецептов, составляли и хранили рукописные поваренные книги.
   Например, в поместье предков Александра Сергеевича – петровском поместье Ганнибалов, блюда часто готовили по книге Василия Левшина. Кроме того, в то время многие составляли и свои собственные книги по кулинарии. Собственную книгу издал и двоюродные дедушка Пушкина – Петр Ганнибал. Многие блюда из этой книги довелось продегустировать и самому поэту.
   Няня, где же… плошка?
Когда родители маленького Саши переехали из усадьбы Михайловское в Петербург, с собой они увезли и поваров. Поварихой в Михайловском осталась Арина Родионовна – няня Пушкина. Ее блюда не раз в стихах воспевал поэт Николай Языков.
   Но сам Александр Пушкин никогда не был привередливым в еде. Зачастую изысканным блюдам он предпочитал самую простую домашнюю еду: суп, запеченный картофель, кашу… Любимым блюдом Пушкина, которое готовила ему няня Арина Родионовна, была Калья с огурцом.
   Калью готовили из куриного филе, копченой грудинки, острой колбасы, которые резали небольшими кусочками. Также брались овощи: сельдерей, шпинат, лук и морковь, которые шинковались и тушились на сковородке с растительным маслом. Еще брались зубчики чеснока, которые мелко рубили. Все ингредиенты клали в готовый куриный бульон, добавляли огуречный рассол и подавали блюдо к столу с гренками из белого хлеба. В народе Калью называли «опохмелкой», так как это блюдо с кислым вкусом хорошо помогало справиться с похмельем.
   Еще одно блюдо, которое любил Александр Пушкин, были греческое молоко и моченые яблоки. Греческое молоко в русской кухне прозвали варенцем, а готовили его в русской печи. Четыре бутылки молока выливали в крынку и томили в печке много часов, затем его оставляли скисать, а ели с сахаром или с фруктами. 
   Еще одним блюдом, которое любил известный поэт, был печеный картофель. Любовь к этому блюду привила Александру Сергеевичу его мама Надежда Осиповна. Печеную картошку Пушкину частенько подавали не только к обеду, но и на завтрак. А подавали поэту с солонкой и масленкой. Вот и все!
   Любил известный поэт и десерты. Но не какие-нибудь там пирожное или мороженое, а полезную клюкву. Клюкву в сахаре подавали Александру Пушкину на отдельном блюдечке, а ел ее так часто, как мог.
    – Пушкин вовсе не был лакомка, – писал Вяземский. – Он даже, думаю, не ценил и не хорошо постигал тайн поваренного искусства; но на иные вещи был он ужасный прожора. Помню, как в дороге съел он почти одним духом двадцать персиков, купленных в Торжке.
   Из блюд, которые любил Пушкин, можно назвать еще моченые яблоки. Порой тригорские барышни посылали ключницу за мочеными яблоками даже после полуночи, потому что поэту очень хотелось их отведать. Еще Александр Сергеевич любил блины. Самыми его любимыми были крупитчатые «розовые» блины, которые пеклись с добавлением свеклы.
   После свадьбы Пушкин завел дома собственного повара, поэтому сохранилось много воспоминаний о хлебосольных вечерах в доме поэта.
   – Обед у Пушкиных составляли щи или зеленый суп с крутыми яйцами. рубленые большие котлеты со шпинатом или щавелем, а на десерт – варенье с белым крыжовником, – вспоминала Анна Смирнова.
   Еще Пушкин любил есть ботвинью с осетриной, а еще все те блюда, которые потом вошли в меню «онегинских» пиров: «ростбиф окровавленный», «трюфли» и «Страсбурга пирог нетленный». Часто Пушкин просил брата Льва прислать ему в Михайловское в усадьбу особенный лимбургский сыр с плесенью. Правда, это пристрастие Пушкина почти никто не разделял. А когда Александр Сергеевич уехал в Москву по вызову царя, его няня Арина Родионовна сразу же выбросила этот сыр, от которого «уж очень скверно пахло».
   Правда, от простой пищи можно было легко поправиться. Поэтому Пушкин, подражая Байрону бывало не ел весь день, чтобы поужинать часов в 6 – 7 вечера. Да и «пустой» печеный картофель он ел, тоже подражая Байрону.
   – Просыпаюсь в семь часов, пью кофей и лежу до трех часов. Недавно расписался, и уже написал пропасть. В три часа сажусь верхом, в пять в ванну и потом обедаю картофелем да гречневой кашей. До девяти часов читаю. Вот тебе мой день, и все на одно лицо, – писал как-то Пушкин в письме другу.
   Когда Пушкин хотел пить, то чаще он просил чай или холодный черный кофе. Еще ему подавали моченые яблоки, морошку, брусничную воду и клюквенный морс.
   – Лимонад очень любил. Бывало, как ночью писать, сейчас ему лимонад на ночь и ставишь. А вина много не любил. Пил так, то есть средственно, – вспоминал камердинер Пушкина. – А еще на столе графин с водой, лед и банка с крыжовниковым вареньем, его любимым.
   А попробовав однажды пирог с яблоками у соседей в Тригорском поместье, Пушкин стал подписываться в письмах к ним: «Ваш яблочным пирог». Так поэт прозрачно намекал, что готов снова приехать в гости на пирог.
   
   
        А. С. Пушкин  -  А. А. Дельвигу

    Середина ноября 1828 г. Малинники

  ...Но Петр Маркович их взбуторажил, он к ним прибежал: дети! дети! мать вас обманывает - не ешьте черносливу; поезжайте с нею. Там будет Пушкин - он весь сахарный, а зад его яблочный; его разрежут, и всем вам будет по кусочку - дети разревелись: не хотим черносливу, хотим Пушкина. Нечего делать - их повезли, и они сбежались ко мне облизываясь - но, увидев, что я не сахарный, а кожаный, совсем опешили. Здесь очень много хорошеньких девчонок (или девиц, как приказывает звать Борис Михайлович), я с ними вожусь платонически, и оттого толстею и поправляюсь в моем здоровье - прощай, поцелуй себя в пупок, если можешь. Сестра просит для своего Голубчика моего Ворона; как ты думаешь. Пускай шурин гравирует, а ты печатай. Vale et mihi favХre {Будь здоров и благосклонен ко мне (лат.).}, как Евгений Онегин. Баронессе не говорю ничего - однако ж целую ручку, но весьма чопорно.