Старый пень и пираньи

Сидит, пыхтит и смотрит на неё
В бикини, шёлке, неглиже...
Не понимает: всё – враньё,
И бёдра с попой в монтаже.

А как послушать речи, - соловей.
Поёт с утра до ночи, не ленясь:
И на работе словно муравей;
И дома словно пчёлка, мразь!

Голодные пираньи влезли в сеть
И груди оголили, и бедро.
И тело на потребу предлагают, словно снедь;
А в душу загляни, там ноль, зеро.

А этому, ну словно бес в ребро,
Что ни скажи, кричит.
Не хочет даже вытащить ведро
И постоянно на меня ворчит.

Не так я посмотрела и прошла,
И говорю ему всё поперёк.
В расход пустил свои антитела
И оторвать свой хочет якорёк.

Вот старый пень! Под сотню, а туда ж...
Забыл про дом и внуков, идиот,
И бороду он сбрил, войдя в кураж.
Ни совести, ни чести, обормот!         

А эту стерву подлую в сети
Я выверну изнанкой напоказ:
Есть в интернете поиск и ID,
Он мне расскажет всё о ней сейчас.

Нажала кнопку, поиск завершён.
Я в предвкушеньи радостного дня:
Надеюсь, муж мой будет поражён
И отойдёт от компа, страсти хороня.

А вот в чём дело: девушка – мужик,
К тому же старый, дряхлый и больной.
Он развлекается в сети, страмник,
Не говоря, что он глухонемой.

Но вдруг мне стало жалко их двоих:
Один ку-ку, другой глухонемой.
Да разве я могу, чтобы родник любви затих,
Ведь оба на краю стоят ногой одной.

Я к мужу утром с лаской подошла,
Погладила по голой голове;
Задумалась: ведь что-то в нём нашла...
И стало жалко мне себя вдвойне.

©  Natalia Knyazeva (Kazakova), 28 мая 2017 г.