Поэма о Владивостоке. автор Новелла Матвеева

Являясь почитателем таланта автора многих стихов Новеллы Матвеевой случайно мне попалась рукопись поэмы. Среди опубликованных стихов этого произведения не обнаружил, поиск в интернете не привел к положительному результату. Рукопись была направлена Новеллой Матвеевой из Чкаловского детдома в 1960 году (25.02.1960г)в журнал "Молодая гвардия" зав.отделом прозы т.Сякину В.В. по адресу  Москва-55. Сущевская ул.21. Упоминание об этом произведении было у С.Я.Маршака. Печатаю (восстанавливаю текст) без каких-либо искажений. Может не сюда надо было вставить, ваши замечания шлите на sanlev@mail.ru И так...

Поэма о Владивостоке
1-я часть
Фрагменты

Вступление

Пустился наутёк
Медведь благополучный,
Кабан застыл над вырытым кустом,
А барс, припав к земле
Забил в набат беззвучный,
Тяжелокованным хвостом
Косуля глянула сквозь ветви
Взором грусти.
Копытцем стукнула и скрылась за листвой.
Сто десять лет назад,
Когда в Амурском устье
Флаг русской власти
Поднял Невельской.
К нам ветер повернул
Лицо с улыбкой дикой
И вымпел трепетный
Вкруг древка обернул.
И выглянул Китай
Из-за стены великой
И утверждающе кивнул.
И желтый следопыт
В тайгу из фанзы вышел.
И за спину закинув дробовик
В протяжном пенье пихт
Впервые вдруг услышал
Всё вещее, чего не знал из книг.

                ***

По сучьям лип
  лоза сползала к морю:
Светился клён
  Меж петлями лиан;
Лазоревое,
  с белой бахромою,
Катилось море
  в Тихий Океан.
Тайга
     в росе,
         в зеленых каплях сока
цвела, благоухая и дичась,
Когда в объятья
  Золотого Рога
Влетел «Манчжур» немного
  Избочась.
Влетел с поклоном,
  С лёгкою улыбкой,
В сыром свеченьи
  Палубных досок…
Вспорхнули рыбы
  С водоросли хлибкой,
Солдаты соскочили на песок.
Там,
   в смоляных
     кипящих ожерельях
перегревалась красная кора
и птицы вылетали
   из деревьев,
Как вылетают искры из костра.
Там цвел шиповник –
 - дикий предок розы.
Как небо в звёздах –
  Теплился жасмин.
И всё же страх –
  глухой залог угрозы –
Таёжный страх –
  вязался даже с ним.

Но взмыл топор.
   И головою с плаху –
Упала шишка с кедра…
   Грянул труд.
….От страха растаращенные страхи
Пигмеями
   из пор древесных прут.
Дерутся хвоей, сучьями, тенями.
Шипами жал
   и жалами шипов.
Жилища змей
   чернеют под корнями,
Как резкие глазницы
   черепов.

И заунывно
   в раковинах-дуплах
гудит приморский ветер…
    Глушь!
    Беда!
Но нет лесов
    настолько неприступных,
Чтоб не вступили
   русские туда.
Вступили.
   Дерзко,-
     в ямы, в дыры, в норы,
Как в тронный зал
   не входят короли –
и клок тайги,
   бодливо вросший
      в море.
Взяв за рога
   От моря отвели.

         ***

И легион стволов
    посторонился.
И лишь один
   посажен был росток.
Но из ростка
   пророс и разветвился
Стволом Приморья
   Порт Владивосток.

…Владивосток!
       Живыми огоньками
Ты по ночам
   как бисером расшит.
Уже нам снится
   Твой последний камень,
Кирпич, который
   стройку завершит.
Но ни волна,
   ни ветер не развеет
Мгновения,
   Прошедшего давно,
Когда легли
   На этот славный берег
Твой первый камень,
   первое бревно.

        ***
…и вот, на «край земли»,
   где было так безлюдно,
Со стоном грянул
   Проливень дорог:
Как в западных частях
   Разгруженное судно,
Россия накренилась
    На Восток.
Как якорь в глубину –
   влекло его к долинам.
Как голову тяжелую ко сну…
Звал, звал «Зелёный клин» -
И свет, казалось, клином
Готов сойтись на том клину.
Колёса плакались
Бичом возница хлопал,
Бык – боком падал в пыль…
       Шли годы.
       Где ж конец?!
Шла Русь к себе
   Через Константинополь.
К самой себе –
    Через Суэц.
Индийский Океан
   на вывернутых ветках
Коралловых садов
   развешивал суда…
Великий Океан
   скелеты наших предков
Выплевывал, как зубы изо рта.
Не слиток золотой
   им брезжился в туманах,
Не гнал к тому карман,
   глубокий, точно склеп, -   
карманов не было:
-(ножи держали в ранах).
Гнал - только голод.
   Звал же -
          только хлеб.

    ***

…И юноши в пути
      становятся седыми
И рвется нить судьбы…
Промёрзлая провалина
     Сибири
Заглатывает грубые гробы.
Зато в дороге
     подрастают дети
И вновь
    незамерзающий поток
Бежит туда,
   туда, где всё на свете:
Где Дальний
       занимается
              Восток.

ПЕРВЫЕ УЛИЦЫ.

Под напряженной лазурью,
В море, где солнце  кипит,
Будто облитый глазурью,
Синий качается кит.

В смутной подводной пещере –
Щупальцев гибкий венок,
Словно чудовищный череп –
слякотный спит осминог.

Стынет коростой седою
в скалах скрипучая соль,
Галька звучит под водою –
пёстрая, точно фасоль.

Крабы шуршат по обрывам,
Крошится старый утёс, -
И над Амурским заливом
Дерзко кричит альбатрос.

Радужным сгустком тумана,
На спину ветер взвалив.
Светлое судно «Светлана»
Входит в Амурский залив.

Якорь, -
    рассудок холодный,
Рвущихся в море
        судов
Падает птицей подводной,
в сумрак подводных
       садов.

Сердце российское бьется
Морю Японскому влад…
Снова тайга подаётся
Снова деревья трещат…

Горы косятся с опаской:
- Что это?!
     Улица, дом…
Улица будет «Светланской»,
«Ленинской» будет потом…

Так. –
Но покуда – тигрица
Медленно ходит по ней…
О, как томительно длится
Век в ожиданьи людей!

Здорово наши сбивают
С дикого берега спесь.
Но и сомненья бывают
И размышления здесь…

Русский далёкого края,
Русский жестоких времен
Думает, край заселяя:
«Будет ли край заселен?»


СТАРЫЙ ВЛАДИВОСТОК.

Волны не спеша повторяются,
Далеко и легко расступаются…

Порт Владивосток
    оперяется
Исполинским птенцом
    Николаевска
Склады. Провиант, амуниция…
Пахнет сталью,
    Казармой,
       Границей.
Но уже
   за спиной солдатскою
Плещет город улыбкою
   штатскою.

Частные дома
          и казённые;
избы русские,
          фанзы китайские,
офицеры, усами пронзённые,
Адских лавочек
    вывески райские…
Стелются и гнутся
   приказчики,
Шелк текучий
   прилавки расцвечивает.
В кучу свалены бочки
   и ящики,
Море между ними
   просвечивает…
Крики продавцов
   и носильщиков.
Контрабанды гримасы
   кошмарные,
в опиокурильнях –
    курильщиков
осаждают виденья
    угарные.
Кухни китайские
   на улицах.
Шустрый повар, зубами
   блистающий…
Пахнет тиной
     и жареной курицей.
Ветер, -
   с моря сюда долетающий.
Вёдра блещут,
   Рыбою полные:
Зычно цену кореец
   Выкрикивает.
Улицы жужжат
  полутесные,
Вьющихся воров
   Укрывательницы;
По углам торчат
   Полицейские, -
Неподвижные,
   Как плевательницы.
Кабарэ с нечистотными
  Феями
Робкий кули,
   готовый отчаяться.
Ухают
   румбы над кофейнями,
корабли на рейде
   качаются.

… мальчик – бой,
    оттасканный за косу.
Гимназист…,.
Моряки вездесущие,
Разных стран беспокойные
    Запахи
На гвоздистых подошвах
    Несущие…

О Владивосток! Далям вопреки –
Ты воистину русский, ты «нашинский»
Ты не зря стоишь на корнях тайги
Как тайга огромный, размашистый.

Ты не смял тайгу некой жертвою,
А в себе её воплотил, как мог
В море жил, прожилок и вен твоих
Бродит кровь тайги – изумрудный сок.

Пусть наряден твой европейский лоск
Многоцветный говор гостей твоих, но смола –
Лесов светозарный мозг
Будет вечно мозгом костей твоих.

Как тайга – растешь ты в вкривь и вкось,
Как тайга – способен кусать, реветь,
Но кабан мещанства, и злобы лось
И услужливый невпопад медведь
Всё пройдет, уйдет…человека тень
Осенит историю гулкую.
Человек растёт, как растёт жень-шень
Человеческою фигуркою.

О Владивосток! Под тобою спит
Мир корней с переборами тонкими
Может и жень-шень между ними скрыт-
И тебя подпирает ручонками.
Ты не возражай: Это он – любя.
Ты же всё, всё окупишь сторицею!
На святой Руси назовут тебя
Пятым Портом и третьей Столицею.