***

Депо.
Брошенные машины.
Километры уставшей стали.
Чёрные прожекторы на рамах над путями прикорнули старыми воронами.
Небо разбило две банки гуаши: жёлтого кадмия и  кобальта. Последождевая влажность превратила эти яркие контрастные пятна в переливчатую и довольно приличную акварель. Набежали облака, встрепенулись птицы, датчики освещения затеплили первые оранжевые фонари, люди проступают силуэтами, - и вот уже над головой расцвел изумительный роскошный горностаевый Климт.
Дороги лежат смуглыми руками, в красной сыпи автомобильных стопсигналов. Встречные фары полицейскими фонариками шарят по синим венам-трещинам. Руки зудят от обилия металлических насекомых, но не в силах ничего сделать.
Дома-головы подслеповато щурятся на заходящее солнце, отражая пустыми стёклами последние всполохи света.
Я еду мимо в своём микромире, а вокруг хорошо без меня. Вокруг никто обо мне не знает. Пожалуй, закат (и рассвет) - то короткое время, когда я принадлежу исключительно себе, могу прислушаться к шепоту крови, к немоте камней и розовой улыбке слабого светила. Когда я больше ничья. Время молчания и зарядки душевных аккумуляторов. А после - непрерывный энергозатратный социум.