Война

Дрель боеголовки гиеной вгрызается в прогнивший, но ещё голубой подвесной потолок;
я закрываю глаза, не слышно шума машин, и растаял весенний смог.
Тени на стене честнее пальцев твоих, пожар в соседней квартире - последний штрих.
Утро обещает быть тяжёлым, если грузом безумных видений перегружен стих.

Наши лбы впаяло время в дорожную скатерть,
вынюхиваем путь в парсеках пыли и грязи.
Серые стволы вспотевших мартом тополиных шей.
Хочется пожрать, но всходят только плоды идей.

Война у меня в ушах,
из окна несётся хохот ходоков,
кто-то слышит запах дерьма на перекрестии дорог,
а я слышу строевой шаг.

Самолёты разучились нежить небо и насиловать его привыкли ржавыми винтами.
Люди случай ищут в переулках, заболтавшись о том, зачем им нечего делать руками.
В полуземлянке самогоном греется горбатый профиль, вторя судорогами поэме «Прометей».
Вавилон не для всех, потому что все продолжают засыпать под топот лошадей.

Наши лбы впаяло время в дорожную скатерть,
вынюхиваем путь в парсеках пыли и грязи.
Серые стволы вспотевших мартом тополиных шей.
Хочется пожрать, но всходят только плоды идей.

Война у меня в ушах,
из окна несётся хохот ходоков,
кто-то слышит запах дерьма на перекрестии дорог,
а я слышу строевой шаг.