Дорога

Уютный стук колес, негромкий говор.
Сосед храпит. Звенит в стакане ложка.
Гремит тележкой ресторанный повар,
Ругаясь на ковровую дорожку.

Вагон притих, устав за день в неволе,
Пятном размытых силуэтов высох.
А за окном плывет луна над полем,
И южный ветер шепчет в кипарисах.

На верхней полке душно, пахнет пылью,
Таинственно блестят плафоны лампы.
Надутый круг в ногах, и одеяло-крылья.
Мне только шесть. Я еду к морю с папой.


Колеса отбивают ритм тревожный.
Вагон уносит в неизведанные дали.
В них жизнь иная - трудная, возможно,
И взрослые тревоги и печали.

Но сердце бьется, окрыленное полетом
В ошеломительном хмелю свободы.
Что ждет за этим новым поворотом?
Кого я встречу на своем пути за годы?

На верхней полке душно, пахнет пылью.
Таинственно блестят плафоны лампы.
А дом и детство порастают былью...
Шестнадцать. Я теперь без мамы с папой.


Бормочет сын и вертится в постели -
Ему мешает смех в купе соседнем.
За окнами заснеженные ели
Цепляют лапами вагон последний.

В нем очень жарко. Печка разогрета,
И сушит горло воздух раскаленный.
Мне слышен топот в коридоре где-то
И горький плач ребенка отдаленный.

На верхней полке душно, пахнет пылью,
И сын по-прежнему не спит упрямо.
Глотаю теплый лимонад с ванилью...
Мне двадцать шесть, и я два года мама.


Разгон все больше, а подъемы круче.
Мой поезд мчится в ночь неумолимо.
И ветер воет в проводах певуче
О том, как время пролетает мимо.

Стучат колеса, отбивая годы.
Мне тридцать шесть, мне тридцать семь... и дальше.
Мелькают версты, радости, невзгоды,
Минуты счастья, горечи и фальши.

На верхней полке душно. Пахнет пылью.
Едва мерцает свет в купе пустынном.
Вагон стоит среди степи ковыльей,
Где слышно точку в плаче ястребином.