шифровался анаграммами

1.
шифровался анаграммами, непонятными буквами,
рваными
строками
стихов неритмичных,
собранных
из очень личных
осколков,
царапающих
до багряной,
как закат,
пьяной,
как вишня -
вкус твоего любимого
мороженого и твоих губ,
похожий
на смесь
рома с чем-то
невообразимо сладким,
мгновенным
и даже кратким.
ожог. и лёгкое
послевкусие.

2.
я бродил по дорогам,
меня русалки и нимфы манили,
но только два слога шептал
твоего проклятого имени,
словно перед казнью
"отче наш"
фанатик
одними губами
и с придыханием;
я не романтик
и, знаете,
меня не прикончить
воспоминанием.
но если верующий
молит Бога о пощаде,
да так отчаянно,
то я и слово боюсь
тебе проронить
случайное;
и, да, если Бог действительно есть где-то,
его глаза, безусловно, самого зеленого цвета.

3.
и мне бы тебя хотелось
превратить
в один из душистых
цветков любимых,
и стебли
сжимал бы молча,
как шеи врагов
незримых.
чтобы ты как всегда
шипами
и нежностью лепестков,
и снова чтоб между нами
условностей нет оков.

но наш сад увядал,
в него я зашёл,
чтобы снова услышать
тот сладкий запах,
увы,
лишь погибшие розы нашёл
и медного льва
на поломанных лапах.

и снова поклялся,
что навсегда ушел прочь;
я влюбился, признаюсь,
в южную ночь;
на бархатной тьме, в блеске тысячи звёзд,
я будто узнал мерцание слез
у тебя на щеках, ну, помнишь,
в то утро..
а, к черту,
лелею
сейчас я как будто,
значение есть
хотя бы в той фразе,
как в гороскопе
или солнечной фазе,
ах, точно, луной,
одним словом - бред...

я помню погоду: всегда только с плюсом,
а минус теперь
перед каждым есть чувством,
увеличился градус
(не температуры),
в наушниках голос
"макулатуры",
нет, не мой стиль.
выключаю.
вой ветра
сливается с звуками
песенки ретро,
танцует на струнах
музыкантов
с Арбата;
я не вернусь.
только если...
так надо.

4.
и ты знаешь, пройду я
все круги Ада,
чтоб только
оставила
на губах
след помады;

расстояние
не губит,
губит отсутствие крыльев
и воли;

да, знаю,
любви
не бывает
без боли,
ведь в слове
"любовь"
слово "боль"
притаилось;

хочется помножить на ноль все,
что здесь и сейчас случилось;

каждый раз говорю
"прощай",
но оба мы знаем,
что это мое
"до встречи";

обещаю,
когда-нибудь перестать
вспоминать тебя
каждый
дурацкий вечер.

и знаешь,
милая,
то, что сейчас скажу,
будет
большая тайна,
но я тебя
каждый вечер жду
на Рождественке
возле "Прайма".