***

и в поездах,
и на крышах,
и в комнатах старых зданий,
заброшенных
даже
низами общества,
я хотел бы бродить с тобой
и в самых глухих окраинах
по дорогам,
густо травой заросшим.
держать твои руки
с изящными
длинными
тонкими пальцами
и не знать никогда других;
вместе листать
красочные иллюстрации
в магазинах
дешевых книг;

подбирать бродячих котов и кошек,
кормить,
не боясь,
во дворах собак.

милая, я заложник,
считающий
каждый шаг,

каждую ступеньку лестницы,
ведущую на твой этаж,

нашпетал бы "Ich liebe dich"
моей ненаглядной Гретхен,
но не владею немецким,
quel dommage.

моя русалка,
нимфа,

Венера,

Троянская Елена
даже,

если хочешь,

твой взгляд насквозь пробирает:
от макушки
до пальцев кончиков.

когда-нибудь мы объездим
всю Германию:
будем бегать
в полях
у Шверина,
бродить в старых замках,
не вспоминая,
о том, как
ты мне не верила.

с тобой и там, где золотится рожь,
и по историческим местам Берлина,
и по богемным районам Кройцберга,
где ты бы меня любила,
и даже на станцию Зоосад,

я - Детлеф,
ты - моя Кристина.

я - Сид,
ты - Нэнси,

это не подражание наркоманам,
но я от тебя зависим,
как джанки от марихуанны,

как скорость от времени,
как у от х в функции,
как лира от своего Орфея,
как Шерлок от своей дедукции.

могу вечно смотреть
как перебираешь
струны гитары,
шепча,
повторяешься:
"я играть не умею,
знаешь",
но "Rape me, my friend"
разрезают тишину аккорды
ты совсем не умеешь петь,
а улыбка
загадочнее, чем у Джоконды.

твоё имя слышу
в каждом произнесенном слове,
в каждом сорвавшемся
с губ
стоне.

мы кричим,
и хохочем,
и даже дышим
лишь в унисон.
ты слышишь?

слышишь.

твоё сердце
с моим
стучит в одном
ритме,
каком-то
невероятно быстром,
как после
кроссового
забега.

незабвенная,
я альфа,
только, если ты омега.

и заменил бы
карту
звёздного неба
на фотографию
твоего
обнаженного
тела.

я бы хотел
целовать
каждую родинку, татуировку,
впадинку,
знать историю
каждого рубца и шрама,
которую ты расскажешь,
конечно,
в мельчайших подробностях;

моя незабываемая,
если б ты только знала,
как мне нравится
наша шальная молодость.

и как мне нравится
цвет твоих волос,

неважно,
рыжий, каштановый,
зелёный, синий, русый,

ты вся
точно
произведение искусства.

ты та, кому римляне
воздвигли бы храм,
кого инквизиция
первой приказала бы на костёр,
благороднее всех,
описанных в книгах,
дам,

к кому б, босиком идя,
ноги бы в кровь истёр.

в тени лип
и дубов
сидеть бы с тобой,
цитировать
Гумилева
и временами Есенина;
ходить в театры, парки, кино,
на выставки
по воскресениям.

совершенно не отличать
ночь от дня,
весну от зимы,
мне не страшны
даже самые лютые холода,
если рядом
под пледом
ты.

заточу тебя
навеки
между строк
своих
стихотворений,
милая,
ты творец
всех лучших
моих
мгновений.

взглядом
губами
во взгляд
в губы,

на всех языках мира

я бы тебя любил,
и ты
бы меня
любила.