Защекотал до слёз бумагу карандаш

Защекотал до слёз бумагу карандаш,
Пытаясь выразить на ней чужие мысли.
В конце концов в такой вошёл он раж -
Углы бумажные лохмотьями повисли.

Всему виной не грифель, а писец,
В порыве страсти музою зажжённый,
Он словно прокламатор иль певец,
Как рупор разума, от мира отрешённый.

Не просто мысль в папирусе излить,
Связав едино, рифмою приправив,
При этом чтобы чётко объяснить,
И недосказанности тоже не оставив.

Когда в такое состояние вхожу,
Перестаёт вокруг кипеть реальность,
И я, как спящая сомнамбула, брожу
В мечтаньях, потеряв материальность.

Не знаю – хорошо такое или нет,
Но ничего не в силах я поделать,
Найти не получается ответ –
Как мне себя такого переделать.

А может и не стОит всё менять?
Ведь, собственно, вреда-то никакого.
Всем тем, что удаётся сочинять,
Не изменить порядка мирового.

Итак, решил – продолжу я марать
Бумагу своей рифмою презренной.
А кто меня захочет поругать,
Приму всю критику с улыбкою смиренной.