Альманах Двойной тариф вып. 10 электронная версия

Вл Митюк

Вышел девятый номер альманаха Двойной тариф.
Вашему вниманию предоставляется стихотворная подборка из этого номера. Все авторские права защищены.

Прозаическая подборка размещена здесь:
http://www.proza.ru/2017/11/11/2305

Алла Изрина (Москва)
У всех людей свои есть прототипы

По сущности все люди так похожи
на птиц и на зверей, и даже рыб.
Их будто создавал один художник,
взяв за основу каждый прототип.
Вот этот – «птица» вовсе не простая,
как соловей, умеет песни петь.
Повсюду всех он ублажает,
и о любви он знает, как звенеть.

А этот так похож на носорога.
Огромный сам, особый взгляд.
Как носорог, ведет себя он строго,
в друзья не выбирает всех подряд.

А серый волк – совсем не «серый»–
свою добычу разглядит издалека.
И от того, что забывает чувство меры,
судьба его не так уж и легка.

Всю волчью жизнь с «коллегами» играет,
и что ни день, то чистый стресс –
живых гоняет, ест поедом, съедает.
Во всем он ищет личный интерес.

А тот, как камбала, характер нудный,
весь плоский, слился с грунтом до конца.
Лежит упорно, долго, трудно
и не имеет своего лица.

На многое не замахнулся он –
охотится на мелкую рыбёшку.
Два глаза рядом, сам хамелеон,
своё возьмёт, но тихо, понемножку.
А этот – слон, он не боится никого,
шагает медленно, степенно, верно.
Для нас слоны довольно высоко,
все в поведении своем примерны.

Есть люди – змеи, этих много,
исподтишка ужалят, втихаря.
Добычу поджидают на дорогах.
Как правило, ползут они не зря.
Есть люди – петухи, задиристо бесстрашны,
на бой идут открыто, без забрал.
Жизнь проживают как-то бесшабашно –
крылами машут, а потом... обвал.

Отдельно львы стоят и тигры.
Вот уж где царственный "народ".
Бескомпромиссны между ними игры,
ничто при встрече с ними не спасёт.

Кого же я забыла – белых лебедей.
А верность, красота и чистота – их сила.
Пример для всех порядочных людей.
Природа их по-царски одарила.

Танго при свечах

Мы танцевали танго при свечах.
Лежали руки на твоих плечах,
щека к щеке и вздох в груди.
Флиртующие взгляды позади.
 
Изысканные позы и поддержки,
короткие и длинные пробежки.
Движенья, как пролог к роману,
порвавший навсегда мою нирвану.

В отрывистом проходе мой партнер
внезапно вспыхнул, как костёр.
Оригинальные вращенья, вымещенья ног –
он в танце был красив, как бог.

А скорость уносила нас вперед,
от пола, будто приподняв, на взлет.
Мы в танце, словно оба растворились.
и, в этот вечер, с танго породнились.

А музыка играла всё ритмичней,
и танец становился органичней.
Мы танцевали танго при свечах.
Летели к счастию в мерцающих лучах.

 Вымещенье ног (Sacada) – термин, означающий вымещение партнера с его тер-ритории.

А мы наконец-то дождались весны

Пробрался сквозь тучи солнечный лучик,
блеснули росинки на нежной траве.
Овсянка уселась, хохол нахлобучив.
Шиповник в листочках, но очень колючий,
пригрелся с рассветом в траве-мураве.

А капли росы, что блестели, как слезы,
рассвет повстречали, отплакав в ночи.
Но солнце взошло, и проснулись березы,
успели они заплести свои косы,
достали ветвями от неба ключи.
 
Смотрю на просторы родимого края,
душа замирает от вешней красы.
Природа-хозяйка, о лучшем мечтая,
сейчас на распутье и громко вздыхает.
 А мы наконец-то дождались весны
 
Мария Наклейщикова (Санкт-Петербург, Будённовск)
 
 Приметы

Неужели – под знаком минус,
Под которым всегда горим,
В путь рисковый однажды двинусь,
Заповеданный нам одним?
 
Растворяя судьбы проклятье,
Разнося семена мечты,
Я снимаю забвенья платье,
Чтоб понять, что есть я и ты.
 
Не останемся без ответа;
Как и прежде, едва дыша,
Неустанно ищу приметы,
По которым живёт душа.
 
Перст судьбы нематериален,
Отпечаток иных высот...
Мир – реален; почти реален.
Кто тонул в нём – меня поймёт.




На чужбине

  Возможно, я не знаю жизни там,
 Где солнце по-другому греет спину;
  Но я скорей отправлюсь к докторам,
Чем душу за кордон утешить двинусь.
 
Легко от неприятностей уплыть
И созерцать совсем иные стены;
Но почему охота волком выть
  В безоблачном другом конце Вселенной?
 
А суть синдрома перемены месс
В желании мирно преклонить колени;
И за бугром рыдали в Благовест
И Бродский, и Набоков, и Есенин.
 
  Где звуков нет родного языка
  И не видна реальность русской жизни –
  Там не поёт поэзии строка
О верности, о подвигах, Отчизне.
 
Пусть приласкает чуждая волна
Того, кто в новом рад побыть рассоле.
  Там нет меня, и там я не нужна;
Я дома – в счастье, в трудностях и в боли.
 
Маяк

Не за что-то тебя люблю,
Я люблю тебя просто так.
Как маяк – сигнал кораблю,
Так и ты для меня - маяк.

Не за что-то тебя люблю,
Мой единственный человек.
Я судьбу нас продлить молю;
Ты – и солнце, и дождь, и снег...

Неизведанное тепло,
Позабытая мной печаль.
Чудо нас посетить смогло -
И умчалось к таким же вдаль.
 
 

Послевкусие
 
Ты как сладкое послевкусие
После благ для моей души.
Ущипну себя: не иллюзия,
Исчезать теперь не спеши.

И постель тобой сонно дразнится,
Не расправлена простыня.
Ты и прошлое – эта разница
Подзадоривает меня.
И душа моя успокоена,
Сто путей облетев в тоске;
Нынче было судьбой позволено
Прикоснуться – рука к руке,
 
Тело к телу в слепом соитии,
Губы жадно к твоим прижать…
Уходите, простые зрители.
Нам секунды вдвоём считать…

Круговорот Любви

Губы распухли от поцелуев.
Я для тебя такая красивая;
Всё, что моё – твоё.
Долго с тобой поливали дерево
Нашей любви – и оно случилось:
Выросло чудо.

Нежность касаний и трепетность взглядов,
Чтение мыслей попеременно –
Наша реальность.
Стоило ради внезапного счастья
Мучиться долго с людьми ненужными
В наших судьбах.

Сколько ни помню –
Никогда не кружились
Так деревья в танце.
Очевидно, любовь
Заворачивает Вселенную
Вокруг двух любящих.



Эльфрида Бервальд (Иваново)

В глуши твоей, седая Русь

В глуши твоей, седая Русь,
стоят деревья поколений.
Темны здесь дней опальных тени,
 но их судить я не берусь.
 Мы все в слезах грехопадений.

 Полна весны твоя душа,
 о, как здесь небо в мир открыто!
Доверчивы холмов ланиты,
 и ветер бродит, чуть дыша,
 среди руин веков разбитых.

  Я слышу колокольный звон,
я вижу древние обозы.
Они бредут в жару, в морозы
своим единственным путем
туда, где волей пахнут грозы.

  Где вьётся чёрный дым костров,
 мне чудится народов ропот
  и смуты новой страшный топот.
  О, мир, а ты уже готов вновь
повторить кровавый опыт.
***
Чья-то повесть читалась в звёздах,
Где за жизнью – поток мечты.
  Закулисный небесный воздух
В искрах падающей звезды.

Отыгравших земных актеров
Небо звало в свою юдоль,
И земля открывала споры
тем, кто новую выбрал роль.

В этом вечном круговороте
Жизни повести нет конца.
И у капли воды в природе
Есть три роли и три лица.
 ***
За твою золотую россыпь,
За хрустальную свежесть дней,
Я люблю тебя, Охра-осень,
И в дождях, и в кострах огней.

И когда в серебристых далях,
На пороге седой зимы,
Замерев, ты стоишь в печали,
Истекая дождями в сны.

В моем сердце тоска такая,
Что твой слышится крик души.
Так, что кровью всей ощущаю,
Как кленовый листок дрожит.
Шанс...

Человечества жертвенный всхлип –
Полон душ алтарь технологий.
Угрожает младенчеству "Чип"...
Под контролем весь мир, где боги.
Вряд ли слышат земли смертный хрип...
У Творца наш единственный шанс –
Вновь в разрухе познать начало.
Войны – это всего лишь аванс –
Искупленья открыть забрало,
Чтобы вечность поверила в нас.

***
А с миром что-то происходит,
По краю бездны люди ходят,
Не слыша крика пустоты,
Не видя огненной черты.

Звонарь небесный к ним взывает,
И манит яблоками рая,
Но только искуситель змей
В соблазнах шоу посильней.

И, как ни странно, как ни странно,
Мир за слепым бредет туманом.
И, чем опаснее тропа,
Тем бесноватее толпа...
Екатерина Головинская
(Рязань)
О, Русь! В который раз опять
 
О, Русь! В который раз опять
Ты будешь душу подставлять
И раны Мира закрывать
Телами кровных сыновей
В рыданьях матери своей?!
Пусть примут или очернят
Труды великие ребят –
Их слёзы совестью горят!
От прошлых дней и до седин,
Россия, голос твой один
Звучит в зловещей тишине
На высшей праведной струне,
Взывая к памяти, войне
Вбивая в пасть распятный гвоздь
И вслед – земли бросая горсть.
О, Русь! Молюсь твоим крестом!
Живи и здравствуй, Отчий дом,
На мирном поприще людском –
Сквозь мглу веков парящих лет
Любви и Солнца вечный Свет!

Снежноягодник
 
Этой дорогой спелой
Вдоль снежно-белых веток
Я прохожу, несмело
С кистей снимая слепок.
Не торопись, подумай,
Что ещё может небо,
Взглядом своим угрюмым, запятая
Мысль растворяя в ведах?
Этих прощальных истин
В белых горошках страсти
Капли любви повисли
Над бирюзовой снастью.
Пусть одолеют, схлынув
В муках осенней неги
Над возрождённой стынью
Веток с манящим снегом.
Просто, легко и тихо
День утопает в летах.
Холод находит выход
В свете струящих веток.

Солнечный зайчик

Искрами тонет в озябшем вагоне
Сонного зайчика тень,
Ласково тронув сквозь ветра погоны,
Твой ускользающий день.
Я не проснусь, лишь тихонько открою
Створки летящего сна.
Месяц сомкнётся забытым изгоем,
В топких окошках звеня.
Что-то забуду, а что-то не скрою –
Солнечный зайчик помог
Не заблудиться парящей строкою,
Твой сохранить уголёк.
Милый зайчонок, в светящих вагонах
Гулкий не скроется срок,
Тонких перронов молящих поклонов
Вновь повторится урок.

Странники
 
Странники, с тобой мы только странники,
У судьбы на паперти стоим.
Не свои, а чьи-то мы избранники,
Над чужой лампадою горим.
Но тоска над пропастью вселенскою
Не затянет зыбких берегов,
Не пройдёт дорогою Смоленскою
Враг души сквозь трепетный Покров.
Только слёзы катятся и катятся,
Укрываясь зонтиком ночи,
Вновь стою в открытом лёгком платьице
У сквозного ветра на пути.

Шевченко Иван Евстафьевич (Орёл)

К станции Закат

Уж так устроена природа
Под нашим небом голубым –
Мы все стареем год от года,
Хотим того иль не хотим.

Но только грусть берет порою,
Что не вернется всё назад,
Что жизнь бурлит вокруг рекою,
А нам давно за шестьдесят.

Ты отдал много сил, уменья,
Пока дошёл до этих лет.
Остались где то там сомненья,
Где нас с тобою больше нет.

 Да, были промахи и взлёты,
Победы, радости и злость,
Порой не шло в работе что-то,
Как говорится, вкривь и вкось.

Но ты к своей стремился цели,
Был твёрд, могуч, неудержим…
А за окном поют свирели
Увы, не нам, а молодым.

Устали ноги, ноют руки,
Огонь в груди давно погас,
И незаметно наши внуки
Повсюду заменяют нас.
 Неспешно белые снежинки ,
Сверкая в воздухе, летят.
А я с любимой половинкой
Шагаю к станции «Закат».
 
Мне хорошо от ваших слов

Мне хорошо от Ваших слов,
От Ваших мыслей и суждений.
Как продолженье сладких снов,
Я встретил Вас порой весенней.

Ещё тюльпаны не цвели,
И грязный снег лежал местами,
Высоко в небе журавли
Летели медленно над нами.

Я каждым утром встречи жду,
Как солнце встанет из-за леса,
Чтоб снова в сказочном саду
Увидеть Вас, моя принцесса.

В краю берёзовом пока
Не слышно звонких пташек пенье.
Но в каждом вздохе ветерка
Земли я слышу пробужденье.

Привет друзьям

Привет вам, милые друзья,
В Москве, и в Питере, и в Туле,
Там, где священная земля
Или в далёком Барнауле.

Всегда я встрече с вами рад,
Когда дожди и бабье лето,
Когда весна и звездопад,
Когда земля в снега одета.

Вам на днепровских берегах,
На Волге, на Оке, на Лене…
Кто любит пенье звонких птах
И запах сломанной сирени.
Друзья, я так же, как и вы,
Люблю летящие мгновенья,
И шорох трав, и шум листвы,
И вишен майское цветенье.

Пошли вам, Боже, много дней,
Любви и счастья дай вам, Боже!
Весною, чтобы соловей
Вам снова душу растревожил.



Дина Панасенкова
(Санкт-Петербург)

И выгнув стан,
отринув негу ночи...


Эол вздохнул, и Арфа зазвучала,
Пронзив пространство тысячью лучей...
Эрато встрепенулась и сначала
Откинула ночное покрывало
Сияющих, как золото, кудрей...
Росой умыла после дрёмы очи
И, выгнув стан, отринув негу ночи,
Явилась людям, миру и вселенной
Дарить часы Любви благословенной!...

И сразу замерла Вселенная
Когда ушёл ты в ночь –
кричать я не посмела!
Душа взлетела прочь,
А тело онемело...

И сразу замерла –
Оглохла
вся Вселенная!
Неслышно в ней летит
Душа моя – нетленная...
Лишь касанья, вздохи

В истоме тела и души,
когда "витийствуют" лишь чувства,
Ты очень правильно молчишь –
на грани высшего искусства!

И лишь касанья, вздохи, жесты,
И блеск особенный, очей...
Не надо слов, когда мы вместе
Сгораем в пламени ночей...
Принимаю сердцем этот плен

Под тихо мерцающим звёздным шатром,
Так сладко мечтать, непременно вдвоём...
Услышав симфонию звуков ночных,
Растаять от счастья в объятьях твоих...

Почувствовав властную сфер глубину,
Себя ощутить у Вселенной в плену;
И с трепетом ждать от судьбы перемен,
Всем сердцем приняв этот сладостный плен...

В кольце твоих любящих рук

Мне уютны объятья твои,
без остатка я в них растворяюсь...
Так надёжны они, так крепки,
словно в крепости в них укрываюсь.

Так комфортно, душевно, спокойно
мне в кольце твоих любящих рук...
О, Судьба! Будь ко мне благосклонна,
Сохрани мой спасительный круг!
 
Влеченье двух сердец

Влеченье двух сердец друг к другу,
Ну кто посмеет осуждать?
Себе партнёра иль подругу –
Вольны мы оба выбирать...

Нас словно током пробивает,
Когда нечаянно плечом,
Друг друга нежно задеваем,
Хотя любовь здесь не причём.

Влеченье плоти – тоже благо,
Когда тебе за сорок лет.
Имей же мужество, отвагу –
Закрой на ключ... свой кабинет!
Ольга Сафарова
(Санкт-Петербург)



Заговор от любви.

Когда ночь на хитрых лапах
Тихо косится в глаза,
Месяц в облаках лохматых
Влево рожки показал,
Ты с мобильным телефоном
Приходи в пустой вокзал,
Прокрадись ночным перроном
Через третий тёмный зал
И заснувшие вагоны
Посчитай по одному
В том составе, что угонит
Поутру на Кострому,
И в тринадцатом вагоне
(Убедись, что тот вагон)
Ты запрячь в купе тринадцтом
Свой мобильный телефон.
Через день заветный номер
Ровно в полночь набери,
Если скажут: «Петлик помер»,
Ты три раза повтори:
«Отвяжись любовь-докука,
Уходи из сердца мука,
Из петли освободи!»
И три раза « Петлик помер»
На листочке напиши,
И три раза дунув-плюнув,
Сто рублей в листок засунув,
Тихим шёпотом скажи:
«Петлик, Петлик, помоги!»
И листочек тот сожги.
 


Скрипка и Харлей
 
Царило лето, лето скрипки…
Он ей играл – и звуки плыли,
Резвились, как в потоке рыбки,
И вились ароматом лилий…

А тот другой, затянут в кожу,
Рёв мотоцикла – рок-концертом,
Ей белой ночью кровь тревожит,
В дорогу манит знойным ветром!

В обличье байкера-кентавра
Летит – кометою Галлея,
За руль-рога, как Минотавра
Вздыбив могучего Харлея!

Ушло то лето, лето скрипки…
Полёт Харлея-Девидсона
Умчал любовь, как призрак зыбкий,
А страсть, как ветер – вне закона.

Соитье скорости и ветра!...
И далеко до поворота,
До рокового километра,
Удара и…. конца полёта…

И осень им справляла тризну,
И скрипка пела, сожалея,
Что ставку смерти против жизни
Не отыграла у Харлея…
Зимнее солнцестояние.



Кречет горлицу когтит
 
  Не спи, не спи, художник,
  Не предавайся сну.
  Ты – вечности заложник
У времени в плену.
  «Ночь» Б.Пастернак

Что ждёт тебя до срока у вечности в плену?
Кто трогает глубоко звучащую струну?
Струна порвётся, мир ли угаснет, как свеча,
Где идолы, кумирни? – Молчи, не отвечай…

Ты, вечности предтеча – сон смертный, морок, рок…
Когтит голубку кречет пока не вышел срок,
В тенетах бьётся сокол – добычлив птицелов…
Творец зеркальных стёкол всё отразить готов…

Спишь ли, не спишь, художник, – Вселенной всё равно,
Так свету знать не должно – разбито ли окно.
Что отразит, что впустит зеркальное стекло? –
Река с истока к устью – несёт добро и зло…

Колесница Ильи Пророка

Архангел, в чьём веденьи ветра заслонка,
Рубильники молний и краны дождя,
Заслонкой гремит виртуозно и ловко,
Грохочут по тучам колёс ободья –
То мчится Пророка Ильи колесница,
Вслед грозные очи колёс-Офаним,
И эхо над Миром двоится, троится,
И Божьего гнева огонь негасим!
А варево туч и кипит и клубится,
Ввысь огненным смерчем взмывает Пророк,
Из радуги дуги упряжки и спицы,
И молнией мечутся всполохи-птицы,
 Искрят августовские вехи-зарницы,
 Горят по обочинам звёздных дорог…
 
 Офаним – «колёса», в пост-библейской иудаистической мифологии – таинст-венные самодвижущиеся колёса с ободьями, полными глаз. (Иезек. 1, 15-20; 10, 12-13)
Максим Швец (Санкт-Петербург)
*
Всю ночь не спал.
Всю ночь смотрел в окно.
И сердце всё отчаянней стучало.
Была разлука слишком затяжной.
Был край работы слишком непочатым.
Шли поезда, автобусы, народ.
Приплясывал на месте холодильник.
Я, как звезда, горел среди миров.
Казалось мне,
что – точно посредине.
Заря всю ночь. Гогеновский закат,
как будто на холсте – неугасимый.
Ждал –
когда стукнет время для звонка,
и было ожиданье слишком сильным.
Я брал в ладони нежный Млечный Путь,
как ландышей мерцающую россыпь.
Хотелось рассказать кому-нибудь,
но говорить, дышать мешали слёзы.
Собачий лай. Боталов перезвон,
стук чьих-то ранних вёдер у колодца.
Со встречей мне опять не повезло,
и я тревожусь, что мне остаётся?
Смотрю в окно. Не спят одни глаза.
И сердце в грудь упёрлось
не на шутку.
Попив воды и губы облизав,
брожу по дому призраком бесшумным.
Вокруг – весь мир.
И звёзды из-под ног
взлетают вверх смешными пузырьками,
и тонкой паутиной за окном
лучи рассвета чистого сверкают.

*
Палых листьев солнечные блики
на дорожках парковых лежат.
Рядом – перепутанное лыко
сивого осеннего хвоща.
В золотой мозаике берёзы.
В складках елей – сумерки пещер.
Больше нет желания бороться
с радостью, родившейся в душе.

*
И пар ветвей стеклярусом блестит,
и рябь позёмки мнётся под ногами,
и на клочки разорваны листы
шершавой гуттаперчевой бумаги.

Подуй на руку. Может, заживёт.
В глазах твоих блуждает отсвет лунный.
И поздней ночи синий шевиот
качается за окнами на струнах.

*
Ростки цветов. Папирус папирос.
Одёжной щёткой свёрнутая хвоя.
Снег голубой, как медный купорос,
и месяц золотой над головою.
На улице фонтан. Во все цвета
ночь утренняя город одевает.
Замёрз. Разверзлась пустота,
и отступила, звёзд не задевая.

*
Всё голубое. Иней облаков.
Морозит ветер, дует, заметает.
Снег жёлтый, как парное молоко,
и пена льда ажурная, густая.
Могучий лес подсинивает луг
своею тенью мягкой и нечёткой.
Сноп солнца. Его тёплый поцелуй
в шершавую обветренную щёку.
На зелень елей золото лучей
рассыпано, как дождик новогодний.
Пушистый дым над трубами печей
стоит хвостами... Ясная погода.
И краснопузый маленький снегирь,
как зрелый плод, – на яблоневой ветке.
Навозом пахнет, деревом сухим
и едким дымом первой сигареты.
*
Начинается ночь на моей стороне.
Зажигает огни фонарей
город львов златокрылых, и буйных коней,
и чугунных больших якорей.
Над мостами – решётки, колонны дворцов.
Под мостами – Нева в толстом белом пальто,
расстегнувшись, лежит, запрокинув лицо,
а по улицам ровным позёмка метет.
Начинается ночь на моей стороне
и рекламы цветные летят, словно сны.
Сколько зим? Сколько лет? Кто из нас постарел?
Почему я так жажду прихода весны?
Словно мраморный кит, старый остров стоит.
Долго жили на нём и землёй обросли.
Напечатали денег. Оделись в гранит.
Храм, и кладбище есть, и свои корабли.
Через смутные ветры с весёлой пургой,
через все перекрёстки в фабричном дыму
ночь идёт под луной, и зеркальной фольгой
покрывает асфальт, уходящий во тьму.
Начинается ночь на моей стороне,
зажигает свои фонари,
словно вдруг закурив
миллион сигарет,
словно веками окна прикрыв.

*
Я смотрел на себя
в этом райском саду,
в этом белом холодном краю,
словно чей-то бесплотный
тоскующий дух
здесь обрёл свой унылый приют.

На прямых стебельках золотые цветы,
неземные живые шары
освещают ажурные наста мосты
и немых позолоченных рыб.

Я смотрел на себя
среди дымчатых стен,
среди крон в дорогих кружевах,
слышал я, как запальчиво
ветер свистел,
и как жалобно волк подвывал.

Я пытался зарыться
в худой пуховик,
спрятать уши под шапкой тугой,
Но я чувствовал
жгучие токи в крови
и бежал по дороге домой.

Я смотрел на себя
в этом райском саду,
в этом белом раю на земле,
с ущерблённой луной,
на ухабистом льду,
где один человеческий след.

*
Сама печаль прошла передо мной
с улыбкой светлой и прощальной,
блистая красотою неземной
и мёртвой тишиною оглушая.

Прошла, словно холодный ветерок,
и облачком на солнце набежала...
И сердце, точно вечером цветок,
в груди непроизвольно сжалось.

Потупив взор огромных странных глаз,
прошествовала, даже не взглянула.
Но больно так в душе отозвалась
уже не предстоящая разлука.


Рецензии
Сто рублей в листок засунув,
Тихим шёпотом скажи:
«Петлик, Петлик, помоги!»
И листочек тот сожги.

А сто рублей тоже сжечь? Это вопрос!


Игорь Михайлов2   27.10.2017 23:12     Заявить о нарушении
Смотря кто. Я - не жгу, но всяко бывает.

Вл Митюк   28.10.2017 00:13   Заявить о нарушении
На это произведение написано 7 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.