22

Я свет в глазах обрёл тогда,
когда тебя увидел здесь.
Твой номер дома "22".
Мне было столько же, и есть.

Однажды в майский нежный вечер,
ты вышла из дому своего.
Запомнилась мне дрожь на вечно,
что руку сжала узелком.

Я из листвы весенних почек,
взирал как львица на добычу.
В тени я таял только ночью.
Позволя сну с тобой присниться.

Брёл за тобой до самой школы.
Твой детский смех во мне сжимал
все мышцы, спазмы, дикий голод.
Любовь свою в тебе познал.

Ты так юна и беззаботна.
И я питаю в себе грех.
И я даю себе лишь слово,
что станешь ты моей на век.

Я лета ждал как волк голодный.
Мне нужно было засыпать
под мысли, как в реке холодной,
ты пускаешь плечи в плавь.

Загар твой был прекрасней солнца.
Я вместо света его пил
глазами, ртом, лицом и кожей.
От злости часто в стены бил.

И юбку ту, что ты носила.
Как часть тебя я полюбил.
А твои ноги! Ты красива!
О боги, что я возомнил?

Храня в себе, несясь потоком.
Я чёрный ворон на плече
моего дьявола. Пророком
я стал и смертью вдалеке.

Но трата денег на него,
на манекен что я согрел.
Забвением сеяло мой дом.
Я окрестил его - "Мой Тлен".

Нож выбирал как птенчик семя.
Тот небольшой, тот не умелый.
Я подбирал так долго время,
и скальпель засиял созрелый.

Я парик рыжий приобрёл,
взамен локонам твоим.
Подарок манекену вновь
амбиции все разбудил.

Я маятник у себя дома.
Туда-сюда хожу и план
обдумываю, всю основу.
Как из головы убрать весь хлам?

Осенний ветер листья гонит,
и обострение пошло
той мании, что меня топит.
Я не хочу увидеть дно.

Октябрь дал мне силу воли,
и я пошёл на этот риск.
Мой день рождения - век утопий.
Твой день рождения - твой каприз.

Тебе исполнилось 15.
Я в этот вечер снова ждал,
когда уйдёшь ты в 9:20
к своей подруге пить с ней чай.

Тем лесом что всегда ходила,
ходил и я всегда домой.
Я дикий волк, я твоя псина.
Поэтому побрёл с тобой.

Дойдя уже до середины,
луна создала меня тенью.
Я сделал хруст необратимый,
и сова прервала пенье.

Ты медленно остановилась.
А я в руке сжимал букет
из листьев клёна, что собравши
я подарить хотел тебе.

Ты обернулась балериной.
Луна в зрачках твоих сияла.
твой ужас на лице фальшивый
был подлинен, ты доказала.

Вы кто? что нужно вам? в чём дело?
Твой страх тебя боготворил.
Ты не услышала ответа,
ведь я дьяволу молил.

Ты побежала моей жертвой.
Я за добычей вслед рванул.
Букет упал на то же место,
где ты застыла как валун.

Догнав, за локоны схватив,
я вспомнил шёлковый парик.
Он был как волосы твои.
Меня с толку сбил твой крик.

Я зажал рукой твой рот.
И ухо к своему склонил.
Я прошептал: - любовь умрёт.
Которую к тебе таил.

Ты вырывалась словно лебедь.
Слезами брызгала меня.
Руками била мои плечи.
Но я не отпускал тебя.

Сдавив руками твою шею,
кричал: - заткнись любимая!
Ты не шла ко мне на встречу,
и я свернул её дрожа.

Молчание вдруг наступило.
Сова запела снова в такт
моего сердца, что так билось
будто я лишь сплю. Дурак!

И в венах лёд застыл холодный.
Тебя я бросил на листву.
Рядом я упал голодный.
Я не был сыт, но я был глуп.

Я аккуратно снял одежду,
в живот тебя поцеловал.
Вошёл в тебя, и ту надежду
что ты жива не оправдал.

Мне было больно и приятно.
Я огнём любви палил.
Я кончил бережно и мягко,
прошептав: - вот и словил.

Я облизал свой длинный скальпель,
и свет луны в нём отразил.
Макушку срезал аккуратно.
Блеск черепа меня бодрил.

Твоё лицо мне было нужно.
Как ветчину срезал его,
так тонко будто плёнку лука.
Одел его я на своё.

Твой запах крови - аромат.
Но цель оставил на потом.
Её я исполнял как маг.
В глазах твоих остался мрак.

Всю твою грудную клетку
я как двери отворил.
И там лежало твоё сердце.
О нём мне демон говорил.

Я достал его как плод
граната, что созрел вчера.
В бинт замотал, напихав ваты.
В рюкзак сложил, неся в свой ад.

Тебя оставил при луне
лежать как мёртвую пантеру.
Букет собрал, унёс в руке.
Поставил в вазу до рассвета.

Мой спящий мозг ужом свернулся.
Я поужинал тобой.
Ножом разрезал сердце грустно,
и съел его запив водой.

На утро будто новый день.
Не просто день, а целый мир.
Потей мой манекен, потей.
Я с ним танцую в мой похмель.

Я опьянел твоею кровью.
И знаешь, я хочу сказать,
что как в вечер наш влюблённый,
я не был счастлив никогда.

Где ты жила стояли копы.
Я показал свои клыки.
Они нашли тебя влюблённой,
но отпечатков не нашли.

А как мать твоя ревела.
Мне словно уши заложило.
Плачь - как будто песню пела.
Всё своего Господа молила.

Любви родителей не знать.
Их не было со мной тогда,
когда я разрезал собак.
Мне было ещё только пять.

Мой камень сердце заменило
твоё, что ел глотая жадно.
Мозги вскипали яро, сильно.
От сотворившего, от жажды.

На похороны не пришёл.
За упокой давно я выпил.
Ещё когда тебя нашёл.
Но манекен мой ещё дышит.

Шли года, менялись поры.
Менялся я, писал дневник.
Затянулись все зазоры.
И в зрачках пропал твой блик.

Я стал ходить в твои покои,
где ты спала от поцелуя.
Где я унёс тебя в дороги,
омытые моей волною.

Потом стал плакать над тобою.
На могилу слёзы лил.
Просил прощения, и понял
что тебя не разлюбил!

Мне стало страшно жить,
и снова я вижу сон перед собой.
Где ты стоишь и просишь чуда,
как чёрный лебедь под луной.

На манекен смотреть не мог.
Тебя в нём видел, тошно снова.
Его отнёс я на порог
твоего проклятого дома.

Мать отворила двери скрипом.
И с ребёнком на руках,
на колени села с болью,
тебя увидев в волосах.

Она уже растила тройню.
И смирясь со сном своим.
Жила себе давая волю,
всем слабостям тогда своим.

Но её разум помутился.
В манекене, что обрёл
себе новый дом, она
нашла не мёртвую тебя.

С ума сходила от тоски,
и от любви что в нём таила.
За детьми не углядев,
она дом дотла спалила.

Сгорело всё что было в нём.
Останки маленьких скелетов
дымились трудно под дождём.
И запах шёл неимоверный.

Я уничтожил всю семью.
Я дьявол, я ребёнок ада.
Услышь, прошу, мою мольбу.
Внутри меня живёт торнадо.

О боже, я с ума схожу!
И на могиле крик мой слышен.
Я у гроба твоего живу,
и слышу как покои дышат.

Меня давно приметил тот,
кто кладбище всё сторожил.
Он точно слышал весь мой стон,
который я из сердца лил.

Он с ружьём ходил горбатый,
и наблюдал в дали меня.
Он точно слышал мои раны,
и то, что я убил тебя.

Я стал землю есть твою,
и крест твой обнимаю крепко.
Я оброс, завёл блоху.
Перевернулась та монета.

Я столько лет носил ту боль,
что причиняю всему миру.
И слёз тут нет, и вопль иссох.
я роняю в бездну лиру...

Зима пришла,снега запели.
Твоя могила холодна.
Когда мне сердце прострелили,
тебе бы было 22.

18 Октября. 2016 г.