Дурацкая оперетта Болотные разборки

Не успел Шерлок наплакаться, как Джон услышал леденящее душу пение. Оно неслось сверху, и в рокоте вертолета приземлилось на лужайку за холмом. Ватсон отвел Шерлока вниз и спрятал под низким валуном, а сам на этот валун сел и приготовился.

      Из вертолета вывалились три отвратительные личности — Мориарти, Моран и Магнуссен — и, вставши полукругом, двинулись к Джону, напевая:

А как известно, мы народ горячий
Ах, и не выносим нежностей телячьих
Но любим мы зато телячьи души

Мы любим бить людей
Мы любим бить людей
Мы любим бить людей,
И бить баклуши

Мы раз-бо-бо-бобойники,
Разбойники, разбойники
Пиф-паф, и все покойники,
Покойники, покойники
Пиф-паф и все покойники,
Покойники, покойники

А кто увидит нас, тот сразу ахнет
И для кого-то жаренным запахнет
А кое-что за пазухой мы держим
К нам не подходи,
К нам не подходи,
К нам не подходи,
А то зарежем!


      Бандиты еще не успели подойти, а Джон выхватил револьверы и, смело глядя в лица негодяям, запел

О, Ватсон — ты мужик лихой, вперед!
Настал день моей славы;
На меня бандита три идут,
Возмнивши себя богами!
Кто слышит средь полей
Бандитов этих крики?
Они сулят, зловеще дики,
Убийства женщин и детей.

Я вооружен, господа!
В руках у меня револьверы!
Пусть крови бандитской
Напьются эти нивы!


      Мориарти остановился в недоумении и остановил своих друзей, но тут из тумана вынырнул черный длинный лимузин, из которого вышел Майкрофт в черном плаще и черным же зонтом.

      — Майкрофт?! — обижено протянул Джим, — ты тут на лимузине неуместен как… как…
      — … Джигурда на сцене Гранд Опера… — подсказал Моран.

      Майкрофт не успел ответить на это нахальное замечание, как из тумана вылетел Джигурда в килте и под мерзопакостные слова протанцевал сложную смесь балета, брейк-данса и чечетки мимо ошарашенных противников.

— Я — нормальный, я — гениальный, я — сексуальный!

Оппа Джигурда! Джигурда!
— Джигур…
— Да!

Э-эй, люби сильней!
Оп-оп-оп! Оппа Джигурда!

Да, царствие небесное живёт у меня груди,
Да, даже если все вокруг мне скажут: «Не тренди!»
Гордыня не накроет меня своей звездой,

Оппа Джигурда! Джигурда!
Оп-оп-оп-оп! Оппа Джигурда!
Джигурда!
Оп-оп-оп-оп! Оппа Джигурда!


      Протанцевал и исчез в тумане.

      — Это че было? — спросил Джим, глядя вслед рыжему пятну.
      — Ты призвал Джигу…
      — Тс! — остановил Морана Магнуссен, — если ты вновь призовешь его, тогда нам хана.
      — Сам ты, Мориарти, неуместен на этом болоте, как мистер Михалкофф в кино, — отрезал Майкрофт.

      Сверху спикировало нечто лохматое с длинными усами и на морду напоминающее российского режиссера Михалкоффа. И оно пело.

Я — уссатый шмель
На душистый хмель
К цапле серой я не лечу.
А лечу я в тростник,
Где Бондарчук все сидит
По родству российской души.

Так вперед за распилом бюджета кино,
На закат, на заход и везде!
И пусть наш патриотизм словно снег по весне,
Но на дачи мы деньги сколотим!


      Черт бы оно летело и пело, но это лохматое чудовище принялось обматывать всех липкими лентами своих высокопатриотических фильмов.

      Джон бросился к Шерлу и укрыл его от пакости, Майкрофт юркнул в лимузин, а бандиты остались стоять.