День из жизни Денисовича на Брайтоне

  Представители нескольких стран Организации Объединенных Наций встречались со мной в самых непредсказуемых ситуациях и местах, чтобы выяснить мою принципиальную точку зрения на текущие события и тенденции в современном мире.
О некоторых встречах мне хочется рассказать и высказать свое особое мнение. В корейской овощной лавке, что на углу 40-й стрит и 2-й авеню продавец Ко Му Не Лень взволнованно делился со мной сдачей за соевое молоко и результатами визита Кофи Анана в НикараКуда, которое вылилось мне на брюки и ему в виде прекращения поставок бананов, а неприятности с японской фирмой «Накоси-выкуси» в лице дочерней фирмы «Юкос» в России выразились в пониженном качестве петрушки и квашеной капусты. Я, как мог, успокаивал его и, промокнув штаны любезно предоставленной им салфеткой, пообещал поговорить с Петрушкой, но категорически предупредил, что в ближайшее время положение с капустой в мировых банках еще больше усложнится в связи с падением доллара на центральном евроовощном рынке.
Моя не планируемая встреча с урологом Оскар Блённым на Брайтоновском пляже между 14-й и 12-й стритами оказалась плодотворной. Он заметил, что мой нижний протез в достаточной степени поизносился и шепнул на ухо, чтобы не расслышала моя спутница:
  – Отношения США с Италией в связи с посылкой военного контингента в Ирак значительно улучшились, и ожидается завоз совершенно новых по конструкции плавок.
  Я обещал к нему на днях заглянуть при условии, что появлюсь в них на пляже первым.
  Возвращаясь с пляжа к машине, запаркованной у ресторана «Одесса», столкнулся носом к носу с бывшим отоларингологом из Мексики Карлосом Но-за-лесом. Он поведал мне об эпидемии глобулярной ангины аграрных реформ на его перенаселенной родине и попросил взять к себе на работу шофером. Войдя в его вечно тяжелое материальное положение я выдал ему доллар на обратную дорогу в Акапулько, но он, как всегда, предпочел миниатюрную бутылочку Текилы на углу, обуревающим его несколько минут назад патриотическим чувствам.
  К счастью я вспомнил, что мне предстоит деловая беседа в бане на Шипсхед роуд. Не успел я раздеться и остаться, в чем доктор предписал, как ко мне подошел бармен Пу Тан родом из Си Мама и предложил выпить за жаркие дебаты в предбаннике Совета Безопасности ООН по поводу разногласия разноголосых голосований голо(систых). Я позволил себе не согласиться, и он ушел в испорченном настроении, как он сказал, не годящимся для холодильника его чувств. Я крикнул ему что-то дерзкое вдогонку на узбекском, что в обратном переводе означало «Лучше бы ты, Хаим, держал свое настроение в морозильнике».
  Сидевший у рояля понимающе улыбнулся, пока я погружал свое тело в джакузи. Там двое до боли знакомых мне беженцев из Израиля темпераментно обсуждали вопрос о запрете ввинчивания лампочки Эдисона-Ильича-Яблочкова на оккупированных территориях, как превентивной мере наказания террористов.
Пришлось раньше времени подняться в массажный кабинет, где девушка-кандидатка в математические науки из континентального Китая японка А На Што Вам Это (по-нашему просто Наташа) всеми доступными способами и втираниями старалась доказать мне вынесенное за алгебраические скобки опровержение о домогательствах в банях инков и ацтеков со стороны их жертв и о защите прав женщины как человека, выражающееся в ее животных инстинктах.
  После этого я засел за изучение японского языка и обычаев древнего Китая, которые преподавал раввин в еврейском культурном центре на Кони Айленд у океана, и торжественно поклялся бороться против превращения Европы в Черный континент.