Вода сильнее огня

Сражение у острова Эзель 1719 г. (В.А. Печатин)

Часть 2. Вода сильнее огня

«Есть и вода, что крови стоит.»
(Слёзы. Народная загадка)

От зарева пожарищ тревожится душа,
Вода слезливая туманит взор уставший.
Беда, как варвар бьёт - ударами судьбы, как палаша,
Сечёт и колет нервы и плачет даже много повидавший.
Вчерашний день не предвещал беды и столкновенья сил,
Сегодня жаждою иссушены уста молящих:
«О, Боже, дай нам дождь, который бы пожары погасил,
Пролей спасение из туч, услышь просящих... »

И капли влаги падают на раскалённые угли,
Шипящий пар стремится в высь, огню свирепствовать мешая,
Да, огненные языки уже достаточно пожгли,
Всё на своём пути в золу и пепел обращая.
Не прекращая буйствовать, сражается сама в себе природа.
Огонь, гонимый ветром, прорваться в даль спешит.
И та же сила гонит к нам грозу от края небосвода.
Но не известен час, когда нас защитит небесный щит.

Сгорают бедные усадьбы и дворцы, хлеба и сор-трава,
пожитки скромные и блеск роскошества людского.
Хлев занялся с искры и выгорел до тла, за ним - изба,
и так в округе по порядку - снова, снова.
Пол;ва зажжена была, теперь сгорает луг и сад,
сушняк схватил огонь и передал для истребления живого.
И превратился рай от нерадивости в кромешный ад,
где не спасает кровь и сок - от бедствия земного.

И побежали люди-мураши. Иные, как бездумные скоты.
Кто в скаредном припадке жизнь отдаёт за тряпки и гроши,
другие же, поодаль встав, глядят на зрелище огня и суеты.
И лишь немногие не мысля о себе во имя благ души,
рубеж не опалённый охраняют, чтоб не резвился лиходей,
скрыв под пожарным парусом соседние строенья,
на полотно льют воду, отстаивая труд и кров людей.
Великий труд победы над огнём и тяжелы боренья.

Вода - противная огню стихия - имеет силу и бессилье.
В бессилии - она от жара, лишь в пар летучий обратилась
и улетела в высь, не прекратив горящее засилье.
В силе - она не без побед с противником своим сразилась.
Разлилась водная преграда пред огнём и он угас,
оставив пепелища смрад и сгубленную красоту земную,
и горесть истреблённого - безрадостный контраст,
расплату за беспечность, за малую искру шальную.

Соприкасание стихий - в борьбе огня и водного потока,
идёт упорное сраженье,  пар, отторжение и клокотанье.
Солнце, всегда свой лик являет нам с востока
и отражает в водах океана своё с утра до вечера скитанье.
И, прикасаясь к краю вод, оно волнует силой мирозданья
и остывающим свеченьем в пожаре сумерек безвредных.
А мореходам предстаёт  хвалой безмолвного воззванья,
где слышится напев волны и бризов предрассветных.

Один лишь порт морской в Российском государстве был
в то время, как я действия свои направил к морю.
Со свитою в Архангельск я выезд снарядил.
Душа меня звала скорей узреть морскую волю,
просторной глади вод холодных пришла пора коснуться,
чтоб я призвание познал и вдохновилась давняя любовь,
в которую всем существом дано мне было окунуться,
с которой призвана в Отечество - всепобеждающая новь.

Впервые здесь в Архангельске я увидал морские корабли -
торговый флот под стягами иных заморских стран.
Не высказать отрады свиданья с той, мерцающей вдали.
Я трепетно приветил явь, когда рассеялся неведенья туман.
Обман, унизивший реальность, возвысивший её до сказки,
уже не властен над сознанием живым и плодотворным.
На дело мастеров взирал с восторгом я и без острастки,
ведь все смущения души в миг оказались вздором сорным.

Величествен корабль, идущий по воде большой,
Отдав швартовые, он в даль несётся ветром переменным.
За контр-бизанью1 берег, с бом-кливера2 - искомое душой,
Под килем - дно, а над грот-трюмселем3 - награда верным.
И в мерном поскрипе снастей звучит щемящий душу зов,
который водит корабли судьбою - от причала до причала.
А между этих двух - искусство, усвоенное мной с азов.
И если б ещё раз пожить - я повторил бы всё с начала.

Я пережил бы маяту мятежных бурь, крушений горе,
и страшные громады волн в пучине штормовых волнений,
когда пришлось мне штормовать в открытом море,
когда в погибели своей не оставалось более сомнений.
И из сердец признания лились, покорных участи морской,
и ураган срывал все паруса со шкотами4 и галсами5,
и правда жизни в бурной мгле вела свой бой с тоской,
и смерть, борящихся за жизнь, пугала жуткими гримасами.

А человеческая сила самоотверженно противилась стихии.
В своё творение матросы - врастали, будто бы корнями.
И били волны разъярённые, хлестали лица их ветра лихие,
которые все мачты от бизань до фок безудержно ломали.
Презревшие опасность, отринув робость, не сдавались
и им в награду за отвагу вдруг ветер начинал штилеть,
горе утрат и радость жизни в живом сознании смешались.
Любовь, одним - продлила жизнь, другим - послала смерть.

Когда впервые в жизни я увидел порт морской,
не без волнения рассматривал разгрузку кораблей,
и, находясь средь дел, услышал гул разноязычия людской,
беседовал с матросами и ощутил, что стал душой сильней.
Полней открылась предо мной картина неотложных дел
и я, не мешкая, свершил почин к постройке корабля,
а воеводе местному за этим делом присмотреть велел,
чтоб начал создаваться флот и не пропало время зря.

Я был под сильным впечатленьем от огромадных кораблей
и пожелал их проводить, на яхте выйдя в море.
Шесть дней продлилось первое свидание с мечтой моей,
мы силой ветра увлечённые помчались с морем споря.
Вторя моим восторженным свято-хвалебным гимнам,
которые я воссылал за радость встречи долгожданной,
с небес подняли чайки дружно свой неуёмный гам.
Так полюбился я с красой, мне искренне желанной.

Матка-вожак - компас, корабль ведёт в ночи и днём,
тридцать два стрика - ветры, скитальцы по морям гуляют.
Я и любовь моя вернейшим курсом всех вперёд ведём
и на прозревший ум угрозы мыслей смутных не влияют.
Пускай метут хвостами и кровь вылизывают псины,
К злодеям возвратится зло и сокрушит их кости -
Коварные увязнут в ухищреньях, став пищею трясины.
А я с Отчизнолюбцами ликую, не сопричастный злости!

продолжение следует...