Бабьи царства

   Когда Петр рассказывал про своё житьё-бытьё, мужики редко встревали в разговор, молча выпивая по чарке водки, закусывая салом и солёными огурцами. Родич Петра Василий, махнув стопку водки и похрустывая огурцом, улыбнулся и сказал:
  - Я могу продолжить. Хотя у нас здесь и не было в войну бабьего царства, но мужиков поубыло. а мы, кто после шести классов, кто после семи работали в артели, как тогда называли колхоз. К середине войны нам уже было по 15-16 лет и мы уже узнали что такое любовь с вдовами и старыми девами. Любил я дочь беженки из Ленинграда, но у нас были одни поцелуи. Один раз на дальнем покосе под проливным дождём вымокли, а костёр из сухостоя еле разожгли. Поставили крест на крест колья, положили на них жердь и стали раздеваться. чтобы сушить одежду. Девки и бабы сначала стеснялись, а потом последовали нашему примеру. Поскольку косить было нельзя и уже вечерело, пошли купаться и вот во время купания беженка из под Тихвина соблазнила меня на островке за кустами. Та. в которую я был влюблён ещё с двумя девками наблюдали за нами из-за кустиков.
    После этого мы с двумя ребятами шарили под камнями, поймав по несколько налимов, а я ещё, больно правда, уколовшись, поймал ерша и окуня. И вот женщины,
очистив рыбу, сварили ухи. Поев её, мы повеселели, попели песни около костра. Той
порой рубахи и порты наши высохли, а женская и девичья одежда ещё сушилась. Закат
догорал и заметно темнело. Ко мне подошла моя девушка и мы с ней целовались. Она
давалась обниматься и щупать себя везде, но на близость соглашалась при условии. если женюсь. Я обещал жениться года через полтора, когда будет восемнадцать. Она сдалась и хорошо , что после этого мы купались, возможно из-за этого она не забеременела.
   Когда мы возвращались с дальних покосов, разразилась гроза и мы ночевали в глухой лесной деревне. Старуха, у которой мы легли вповалку на полу, сказала. что кто захочет её дочь, она нальёт настойку  на травке-хероставке, лишь бы её дочь не осталась старой девой. Мы с другом согласились и так нас эта травка забрала, что раз по пять за ночь мы лазали на грудастую девку. Потом дорогой до самой деревни спали от недосыпу и от усталости.
  - Да, сказал Пётр, сестра твоя что-то мне рассказывала. А что же на своей дроле тогда не женился?
   - А она тогда обиделась, приревновав к той грудастой девке и больше уже между нами близости не было. А потом я , как и ты, попал в настоящее бабье царство, только я никому об этом не рассказывал, поскольку из-за этого я не попал по призыву, а друзья мои успели в конце войны повоевать, кто с немцем, кто с японцем, а я был с бабами да девками, причём только в постели друг друга и понимали, поскольку они по-руски не больно говорили, вепсы были в глухой деревне.
  - Да у нас вроде бы вепсов близко не жило.
  - Так мы же в Вологодскую область поехали, провожая беженку, с которой у меня любовь была до Тихвина. До Тихвина нам денег не хватило на билеты. Купили до Бабаева. Там нас с другом контролёры и высадили. Есть хочется, а денег нет. Вот мы на реке наткнулись на удочки, накопали червей и стали с плота ловить. Ночью вода поднялась, видимо выше дожди прошли, нас сонных и унесло на плоту. Проснулся я назавтра, прибившись к какому-то острову. Вдруг я услышал, как вскрикнула рядом девушка. Сняв штаны и рубаху, я пошёл через протоку. Оказалось. что девушка полоскала  платья, а доска треснула и она упала в воду. Я увидел как она собирала бельё, а потом сняла с себя мокрое платье, оставшись нагишом. Тут я к ней и подошёл, она не испугалась. Я спросил, где мы, а она меня не поняла, что-то на своём языке сказала. Я подумал, приласкаю её , так хоть накормит. Есть очень хотелось. Я даже забыл про друга, который остался спать на плоту. Стал её обнимать, целовать, она обрадовалась и любили мы друг друга, пока её платье подсыхало. А  потом она что-то на своём языке говорила и мы подошли к деревне. Тут я про друга вспомнил, но думаю, сначала сам поем, а потом на него попрошу.
Меня конечно покормили, но после этого мне пришлось её сестру старшую любить и только после этого, выпросив краюху хлеба, я пошёл к другу. Месяц мы жили в этой деревне, где одно бабьё было, только старик на околице, который научил меня морды делать. чтобы рыбу ловить. Через месяц мы пытались уйти, да плот против течения кольями толкать нелегко. Вернулись и ещё месяц жили, перепробовав почти всех баб и девок, кроме малолеток в этой деревне. А потом на какое-то их празднество поехали в соседнюю деревню и там оказался парень, неплохо говоривший по-русски. Там нас чуть не женили на местных девках, с которыми мы полмесяца жили, но мы этому парню объяснили, что нам в Бабаево надо, а там сели на первый попавшийся товарняк, добрались до Вологды. В Вологде разгружали вагоны, заработали на билеты , чтобы до дома добраться.
  - Да вы тоже немало погуляли,- сказал Пётр, - за это выпить надо!
  Но выпивка уже кончилась да и за Василием пришла его баба.
  - Вот это его та самая любовь-беженка,- сказал Пётр.- Когда служил, его портрет в армейской газете дали, а брат её младший гостинцы в неё завернул, когда дембельнули.