Чёрная вдова. Рассказ. Из личного лит. архива

«Кайся Богу, проси прощения у людей, отпущения вины»
Ис. 11:13

Чёрная вдова.

Рассказ.

  Барыня Смирнова Елизавета Петровна, ставшая недавно вдовой, красивая, высокомерная, богатая и ведущая праздную жизнь, уставшая от городской суеты, искала временное жилье на постой и решила купить на берегу моря небольшой особнячок. Была и другая причина – её грешные дела, она смешивала вино с сонными каплями и отравляла одиноких пожилых мужчин, грабя их под чистую.  Елизавета Петровна долго бродила по старинным улицам Тифлиса, желая избавиться от сыскаря, который следил за ней, за её махинациями, в результате которых было отравлено несколько состоятельных вдовцов. Она, едва оторвавшись от слежки, взяв извозчика,  покинула Тифлис и остановилась в селении Ермоловск на берегу реки Псоу. У первого же дома через забор увидела деревенского старосту исполина Олега Ивановича, работающего в саду, и, будто, сам Амур, вдруг безжалостно всадил все свои стрелы в её сердце и, ухмыляясь, любовался её состоянием.

- Скажите, пожалуйста, добрый человек, сдаёт ли кто-нибудь дом на постой или, может, продается особняк, желательно поближе к морю? - переливчатым голосом, похожим на пение камышовки, спросила барыня.
- Многие сдают дома на берегу моря, да нынче желающих почему-то не так много. Я
 бы пустил вас, только у меня траур, жена померла,- печальным голосом ответил Олег Иванович, продолжая работать. Барыня, привыкшая амуриться, не смогла упустить такую возможность и решила пофлиртовать со старостой.
- Я сочувствую вашему горю, - притворным голосом, полным лицемерия, сказала барыня и вплотную подошла к забору, - у вас большой дом, я не стеснила бы вас, наверняка, вам нужны деньги.
- А вы тут всё и испортили, говоря о деньгах, очевидно, вы до сих пор не поняли традиции гостеприимства горцев, пожалуй, для них эти слова были бы обидными,- с горечью произнес Олег Иванович, дав понять, что разговор окончен. Ничего, мы еще с тобой будем амуриться, займемся флиртом, когда ты, исполин, находясь  в плену неги, будешь купаться в море сладострастия, вот тогда и посмотрим, что ты скажешь,- уверенно, с ухмылкой подумала барыня и пошла в сторону моря.  Долго бродила барыня по берегу моря и нашла-таки вблизи моря старинный особнячок, где жил отставной штабс-капитан, который пустил её на постой с условием, что она в дальнейшем купит этот особнячок, и на этом порешили. Но смазливая, мужелюбивая и похотливая барыня в следующую же ночь в одной ночной сорочке из кисеи посетила комнату штабс-капитана, и он принял её, услаждая до самих первых петухов.

- Зачем тебе куда-то ехать, - наставляла штабс-капитана барыня, - ведь тебе хорошо же со мной, а если из-за денег, то я очень богатая, только молю тебя, останься здесь. Но у штабс-капитана были другие планы, он решил как можно дороже продать особнячок друга этой кралечке и уехать к своей семье, которая жила в Тверской губернии, а без денег не хотелось ехать, до продажи он был намерен, ублажая её, занять у нее крупную сумму, якобы, для занятия торговлей, а потом придумать нелепую причину, чтобы продать чужой особняк. Пожалуй, такое мошенническое предприятие он смог бы провернуть, если петь ей о любви, услаждая слух. И вот в одно прекрасное утро, после обильного завтрака, он, прямо на кухне услаждая её, высказался о своей нужде.

- Лиза, ты мне очень люба, право, не знаю, удобно ли просить у тебя взаймы денег для открытия торговли кутумом, которая ловится всё больше да больше, - притворно целуя её, осторожно начал он, ожидая ответа.
- У меня есть золотые монеты империал, пожалуй, я поддержу тебя, но сию минуту тороплюсь на рынок, а ключи от сейфа оставляю тебе, бери необходимую сумму, ведь теперь мы одна семья, не так ли?- глупо произнесла она. Этому мошеннику неожиданно повезло, казалось бы, сам фатум был на его стороне, и он, дождавшись, когда она уйдет, выгреб содержимое сейфа и исчез в неизвестном направлении.
Через месяц приехал настоящий хозяин особняка, сутулый старикан с глубокими следами когда-то перенесенной оспы на лице, где даже волосы не росли, показывая документы, потребовал покинуть особняк, но, пожалев её, предложил ей сожительствовать с ним, на что она охотно согласилась. Вот так была наказана глупая, доверчивая барыня за своё желание флиртовать с каждым.  Но она никак унималась.

Уставший от неги смазливой барыни, старикану начало приедаться чтения элегий Овидия, Катулла ей, а барыня в свою очередь недовольная мужской силой ворчливого старикана, хозяина особняка, оставаясь верной своим привычкам, флиртовать с кем попало, и, будучи чрезмерно мужелюбивая, начала тайно амуриться с отставным ротмистром, который жил в своем доме на окраине.

- Нет, и нет,  Алексей Ильич, - сердито твердила она, - я не намерена покидать своего старикана, пока он не отпишет мне свой особнячок, и это произойдет, если я выйду за него замуж, конечно, пока он не покинул этот грешный мир, а потом мы с тобой славно поживём и в достатке.
- Но мне не нужна чужая хаха, - не унимался ротмистр, горделиво отстаивая свое требование жить постоянно с ним.
- Он очень старый и больной человек, - еще пуще тараторила барыня, - я постараюсь уговорить его, ублажить, лелеять, и он не устоит, исполнит мое желание. Конечно, хорошо бы найти завещание и изменить его содержание в мою пользу, и после этого он может просто не проснуться, мол, сердце не выдержало, старый ведь, а ты мог бы мне в этом помочь. Эта коварная мысль заинтересовала ротмистра, но он решил пока отказаться от этой бесстыдной затеи.  Но барыня не собиралась сдаваться и была счастлива, что наконец-то, узнала о месторасположении тайника с драгоценностями старика, хозяина особняка, а теперь в спальной, раздев его догола, брезгливо смотря на его дряхлое тело, всяческими приемами, как жрица, пыталась оживить его половой «стручок», но он никак не поддавался, так что, обещанное ею купание в неге было под угрозой срыва. С огромным усилием она вызвала у него семяизвержение, осчастливив старика, который пришёл в восторженное состояние и, обессилев, тут же заснул.

- Я знаю, где старик хранит свои драгоценности, - радостно сообщила она ротмистру Алексею Ивановичу, который на крыльце лощил свои хромовые сапоги.
- Я боевой офицер, уважаемая барышня, и никогда не воспользуюсь беспомощностью старого человека, чтобы бессовестно ограбить его, - не обращая на нее внимания, презрительно произнес ротмистр. Лицо барыни от злости покрылось багровым цветом, будто после щабёра, ведь она так надеялась на помощь этого долговязого «гусака», который так неожиданно разрушил её планы, и, капризно фыркнув, хотела зайти в дом, но ротмистр решительно остановил её.

- Вы опасная особа, отныне я бы желал, чтоб вы покинули мой дом и больше не приходили. У вас хищнические поводки паучихи чёрная вдова, которая после спаривания с самцом убивает его.  Vale! Елизавете Петровне ничего ни оставалось, как забрать свои вещи и вернуться в особняк к старику, который еще продолжал находиться в состоянии неги, и было обрадовался её появлению. Ну, что ж, она будет ждать удобное время и все равно осуществит задуманное, овладев кладом, начнет искать другую жертву, что было её ремеслом.
Но она не собиралась сдаваться, и с утра впадая в похотливость, начала своими любвеобильными чарами, как путана, притворно лелеять, услаждать своего «любимчика» старикана - хозяина особняка, нежно гладя его редкие волосы на лице, изъеденном оспой, другой рукой его половой «стручок», наливая еще коньяка, чашу за чашей. Она желала выведать, есть ли у него близкие родственники.

- Я одинёшенек, как перст, любушка моя, - прошамкал уже изрядно захмелевший старикан, - кроме тебя некому мне руку подать, а ведь я богат, у меня есть золотишко Конечно, если не бросишь своего старика, то все, что есть, отпишу тебе, хошь, прямо щас, а? - невнятно щебетал он, наслаждаясь касанием её теплых рук по его «стручку».
- Я готова, - скидывая сорочку, оставаясь в нижнем белье,  сказала барыня, - ты покажи, а то, может, лукавишь, а потом я тебя услажу, как жрица любви, не жалея ласки, и ты будешь утопать в неге. Она помогла ему подняться, и он, держа её руку дрожащими пальцами, вёл на второй этаж, в спальную, показывая на широкий подоконник.

- Всё, о чем я говорил, туточки, - приложив палец к губам, тихо шепнул старик. Алчная охотница на чужое добро все поняла и поблагодарила богиню Пению за удачу и напрочь забыла, что за подобное мошенничество она находится в розыске и сыскарь тайной полиции, как ищейка безошибочно идёт по её следу и вот-вот достанет её. Но барыня Елизавета Петровна, не собиралась останавливаться и, учуяв наживу, опаивала старика, хозяина особняка, добавляя в питьё большую дозу сонных капель, чтобы он крепко спал, опустошила-таки его клад, спрятанный под подоконником, но никакого завещания с тамгой не обнаружила. Она от злобы, отчаяния решила было вынудить его отписать хотя бы доверенность на право пользования его имуществом, но было поздно, Мойры обрезали «нить жизни» старика, что ужаснуло её, и она начала собирать вещи, прихватив с собой икону богоматери, надеясь, что она заступится за неё. Но Фемида бесстрастно, с завязанными глазами,  с мечом в руке, с неизменным упорством следовала за ней, направляемая фатумом, и вряд ли у нее будет возможность флиртовать с кем-то еще, когда Фемида держала свой карающий меч над её головой, неукоснительно взвешивая её деяния на своих весах.  Фатум гнал барыню Елизавету Петровну в неизбежность. Парка её дни считала, и она была бессильна перед могущественным фатумом – силой, которая управляла миром. После опустошения клада старика и его смерти от выпитого большого количества коньяка, в которой она добавляла недопустимую дозу сонной капли, искала новых желающих флиртовать с ней, и у дома на берегу моря навстречу шли трое крепких мужчин - татей с татуажем на разных частях тела, на лестные слова которых, она, непременно, отозвалась.

- Мы тут недалече живём, не хочет ли барышня составить нам компанию, вместе весело провести время, а? - обратился к ней коренастый моложавый мужчина.
- Почему бы нет? как раз душа моя веселья просит, - не замедлила с ответом барыня. Они все направились во двор к большому дому с мезонином,
- Вот теперь славно отдохнем, - загадочно произнес мужчина карлик - меланоз средних лет, открывая калитку. Дом, в который завели барыню, имел только одну большую комнату, где на столе были видны следы остатков пищи и царил беспорядок.

- Мы не ждали в гости такую очаровательную барышню, - запел коренастый, - щас наведём порядок и будем пировать,- закрывая наглухо ставню на окне, а в другом окне чуть раздвинул короткие занавески. Третий, долговязый мужчина - худерьба, достал из сумки три бутылки с водкой запечатанные сургучом и глиняной кувшин с вином.
- Это вино только для барышни, - подмигнув остальным, двоим, добавил он. Сели за стол, долговязый налил мужчинам водки, барыне вино из кувшина, и все выпили. После первой же чаши у барыни закружилась голова, тело отказывалось слушаться, и она впала в сонное состояние.

- Ишь, как действует мое зелье-то - потемневшее молочко опиумного мака, теперь можно начинать, - с сардоническим смехом, хвастаясь, произнес карлик-меланоз, спуская брюки, а долговязый грубо сорвал короткие трусики барыни, оголив её усладу, и они начали поочередно дико насиловать её, и каждый раз, приподняв её голову, вливали в открытый рот вино из кувшина.
- Ты глянь, что там у нее в ридикюле-то? - велел коренастый - зыза, наверное, на правах  старшего.
- Да тут целый клад, - не сдержался долговязый, ором обращаясь к остальным. Клад, за которым так долго охотилась барыня, из-за которого взяла на душу грех, лишив жизни слабого беспомощного старика, легко достался, троим мужланам, которые неделю насиловали её, наконец-то, лишив жизни. Вот такая жестокая кара божеская постигла охотницу за чужим добром, которую неотвратимо загонял в гибельную неизбежность фатум, дав возможность Фемиде нанести свой карающий меч…

Конечно, без сомнения мы в этих жестоких деяниях барыни найдём греховность, греховна сущность человека. Грех - поступок, противный закону Божьему, вина перед Господом. Его первая совершила алчная барыня, как греховодница. А фатум между нормой и безумием, выбрал безумие-месть. Прав был Конфуций:Не меняются только самые мудрые и самые глупые...
 

02.05.2017г.     м.м.Б.