Натюрморт

Натюрморт назывался в Голландии «тихая жизнь».
Тихо жили в нем жизнью своею цветы и посуда,
Дичь и фрукты. И было очерчено рамой окно,
Сквозь которое видел художник простые предметы
Так, что, собраны вместе, читались они, как рассказ,
Как письмо, как псалом, как стихи с непременной моралью.
Наша жизнь мимолетна, ей имя – «сует суета».
Все исчезнет: и роскошь, и знанья, богатство и слава.
Только кроткие в Царствие Божье войдут,
Милосердные, нищие духом да все миротворцы.
Тот, кто правды возжаждет, и кто ради правды гоним,
Тот, кто плачет, кто чистое сердце имеет –
Тот и душу спасет, и увидит Божественный свет.
И об этом всегда нам без слов говорят натюрморты.
Словно влажное золото, дремлет в бокале вино,
О причастия таинстве молча напоминая.
Виноградная кисть – символ вечности, символ Христа,
А в кувшине вода – и крещенья, и очищенья.
Мы же вновь утешаемся тем, что пристало земле,
А не Небу. Вот флейты и скрипки, но звук их прекрасен
Столь же, сколь мимолетен. Чернильница, книга, свеча,
Лист бумаги, часы – человеческой мудрости знаки.
Отдыхает утюг, перегладивший кипу белья,
И, расправлена важно, нам радует зренье салфетка,
А платок кружевной легкой бабочкой сел на цветок,
Тот, что нитками вышит, но выглядит, как настоящий.
Вот на скатерти белой и фрукты, и дичь, и  грибы:
Завтрак в Харлеме или десерт в Амстердаме.
Учат в вазе цветы: «Дни людские – как цвет полевой,
Все пойдут и увянут». О скромности шепчут фиалки.
Обвивает гирлянда распятье, о Боге твердя,
А сухая трава  говорит нам о жизни без Бога.   
Подойди, рассмотри, прочитай тот невидимый текст,
Те слова, что оставил потомкам умелый художник,
И не будет уже никогда для тебя натюрморт
Украшением, просто картиной, искусством без смысла.