январь

январь блестел обёртками ветрин
захлёбывался
отзвуками вьюг.

и в это время через сотни спин,
из тысяч
я узнала лишь твою.

тогда час пик был вдавленный в метро,
толпа несла к ступеням лёд и снег.
мне захотелось прятаться в перрон,
ступить в толпу,
уйти,
свершить побег.

с подземки выносил меня поток
в наружность
и сверкающую даль.

замёрзли окончания пальцев ног.
была зима,
и близился февраль.

хотелось нежно кутаться в метель,
но биться головой
о холод стуж.
сорвать соединение двух тел,
одно соединение
двух душ.

плевать,
меня пронзили провода
плевать,
вокруг разжёванная грязь.
мне захотелось падать вникуда
и вспомнить про когда-то
прошлых нас.

а я стояла, спятив от потерь,
вокруг менялись местом
день и ночь.
и так наивно открывалась дверь
в надежде, что ты всё-таки придёшь.

ну а вокруг рассыпалась пурга
и вечером карабкалась в мой дом.
быть может, хоть в придуманных мирах
мы встретимся с тобою,
но потом

ты снова будешь рвать мои цветы,
пускать в них разъедающую ртуть.

зачем тогда средь тысяч серых спин
отчётливо запомнила твою?

копни на глубину миллиардов лье,
иди в весёлый пир к моим чертям.

машины препарируют метель,
свистит по по водосточным трубам джаз.

холодный воздух разъедает нос.
и, если я когда-нибудь приснюсь,
то ты меня, пожалуйста, отбрось,
оставь воспоминание во тьму.

увидишь - мимолётно обними
дотронься невесомо - и в толпу.

но среди сотен тысяч серых спин
я вечно буду видеть
лишь твою.