АрапПетраВеликогогл34

3 - 4

Блистали красотой царица
И дочери – княжны – девицы;
Сам царь был в комнате другой,
Он в шашки занят был игрой.

Противник – шкипер был английский,
Моряк отличный он балтийский;
Собрались все здесь мастера,
Они – помощники Петра.

Сказать, та зала будет, верно,
Скорей, похожа на таверну;
Вся заграница в них полна,
В них кутежей – всегда волна.

Столы стояли в ней рядами,
Сидели люди за столами,
На них – мешочки с табаком,
Питьё – бочоночки с вином,

Бокалов звон, в дыму табачном
Балдели люди в «месте злачном»,
И пиво там лилось рекой,
Там Пётр-царь им был, как свой.

Вот важный маршал ассамблеи,
Он в этой зале всех главнее,
Начало танцев объявил,
Дождаться – не было и сил.

В огромной зале, на просторе
Взыграла музыка уж вскоре,
Так настоящий грянул бал,
Француз такого не видал.

Рядами, друг супротив друга
Стояли кавалер – подруга;
Всё время дамы приседали чуть,
Красиво, а не как-нибудь.

Ответом им – поклоны друга,
Для Корсакова – просто скука,
То приседанья, то поклон,
По сторонам опять наклон.

Играла музыка плачевно,
И усыпляла всех безмерно,
Но тут наш маршал, наконец,
Дал церемониям конец.

Объявлен танец – менуэт,
Наш Корсаков, словно в ответ,
Хотел блеснуть своей отвагой,
Но – оказался бедалагой.

Он подлетел к девице сходу,
Не зная в этом деле «броду»,
На танец пригласил Наташу,
Так звали героиню нашу.

Но Натали с недоуменьем,
Сама, однако же, с волненьем,
Не знала, что ему сказать,
Иль промолчать, иль отказать.

С ней рядом восседал мужчина,
Ему положено по чину,
Так это был её отец,
Боярин знатный, но вдовец.

Рассержен был боярин Ржевский:
Поступок Корсакова – дерзкий;
Но подоспел к ним маршал наш:
-- Сей танец же совсем не Ваш!

Отвёл его в средину залы
И громко, чтобы все узнали:
-- Ты провинился, «государь»!
Во-первых, дорогой сударь;

Не отда;л ты три реверанса,
Они положены пред танцем,
Не смел партнёра выбирать,
Тебе положено и знать!

Решают в менуэтах дамы,
Партнёра выбирают сами;
Наказан должен быть сполна:
Большого Кубка пить Орла.

В минуту окружён гостями,
Узнал и Пётр кто перед нами,
Вступил в забавный этот круг,
Сказал: «Попался ты, мой друг!

Закон царит на ассамблеях,
Порядок рушить кто посмеет,
Тот должен Кубок пить Большой,
Закон у нас в ходу такой».

Был Корсаков «закон-послушный»,
Он зелье принял всё «на грудь»,
Не дав себе передохнуть;
Ему внезапно стало душно.

Не упустил Пётр и момента
Подать ему, как «комплемента»,
На деле же – крутой разнос,
Он и одеждой «смуту» внёс:

-- Богато одеваться слишком,
То – мотовство, оно – излишне,
Вот я богаче же тебя,
Но в руках держу себя.

Сей эпизод на ассамблее
Весь вечер сделал веселее,
Он стал на ней, словно «герой»,
На самом деле – сам не свой.

Пытался выйти он из круга,
Не уберёгся он недуга,
Не удержался на ногах,
Упал он в кресло, -- что в рядах.

Веселье это – с новой силой,
Ведь каждый со своей был милой;
Все танцевали «до упаду»,
Все были балу очень рады.

А Натали, не растерявшись,
Но с позволения отца,
Нисколько смуте не поддавшись,
Без ожидания конца;

Потупив голубые глазки,
Подала руку для сей пляски,
Принял почтение арап,
Найдя для новой жизни «трап».

Почтенье оказав подруге,
Он также помнил и о друге,
Отвёл Наташу он к отцу,
Себе приблизил бал к концу.

Затем с дружком они совместно
Покинули веселье спешно,
Увёз арап его домой,
Ведь нужен был ему покой.