реквием по ассоль 13

Бриг стоялв ореоле заката,
Устремив гордый лик в небеса.
И алели огнём полыхая,
В лучах солнца его паруса.
Сжалось сердце Ассоли в комочек,
Перепуганной птахой в груди. 
Ей не верилось, что получилось,
Что печали теперь позади.

Что проброшен мост прямо над бездной,
Разделяющий эти миры.
Что осталось лишь с берега грусти,
Ей на берег удачи пройти.
Неужели не сон, а всё правда,
То, что видела перед собой. 
Паруса, что ночами ей снились,
Будоража девичий покой.

Кто-то свыше по мановению,
Чтоб унять шум бурлящей души.
Длань свою распростёр над пристанью,
Попросив от людей тишины.
И в немом удивлении люда,
Любопытства голодной толпы.
Ассоль шла, улубаясь как другу,
Кораблю, воплотившим мечты.

Всё смешалось и в мыслях и в сердце,
В этом вихре бушующих чувств.
И ослепла душа от сиянья,
Счастья света чарующих люстр.
Паруса били крыльями силы, 
Отражая вечерний закат. 
И казалось Ассоль, что отдали,
Ей ключи от божественных врат.

Неожиданно к сердцу коснулся,
Голос словно бы из далека.
Ты пришла, я был в этом уверен,
Мне об этом сказала душа.
Ждёт вас ужин в доброй компании,
Дивных сказок, морских небылиц.
И посходят с ума без разбора,
Моряки из—за ваших ресниц.

Но бояться не стоит матросов,
Грубость вы не увидите здесь.
На Капризе нет грязных пороков,
Тут в почёте лишь доблесть и честь.
Грей сначала представил боцмана,
Затем их посетивших чету. 
И уладив простую формальность,
Пригласил отобедать к столу.

Все они были жители моря,
Без труда нашли общий язык.
И играл на бокалах хрустальных,
От свечей незатейливый блик.
Полумрак друг былин и рассказов,
Дремлят тени устало в углах.
И куда-то уносят виденья,
Мифов прошлого на облаках.

Ассоль, может сбежим на немного,
Уж не будем мешать старикам. 
Мы не сможем вовек переслушать,
Всех легенд их, историй и драм.
Месяц встретил их томной улыбкой, 
Ароматом блистающих звёзд. 
И внимала, склонившись над скрипкой,
Им фортуна безоблачных грез.

Сколько сказано было друг другу,
B этой тихой, влюблённой ночи.
В месте где, зародилося чудо,
В месте где, зародились мечты.
Шопот стлался словами по глади,
Уносясь в безграничную даль. 
А над морем уж чайки кричали,
Забирая с собою печаль.

Незаметно, как будто украдкой,
Боясь счастье чужое вспугнуть.
Ночь собрав свои звёзды в охапку,
Исчезает в незримую суть.
Небосвод осветился лучами, 
Первых вестников нового дня.
И очнувшись от сна закричала,
С глубины океана душа.

Взгромоздилась  косматой тоскою,
Сединою рассерженных волн.
Осознав, что навеки теряет,
Ту в которую был он влюблён.
Гулко стукнулись волны в Каприза,
Вздрогнув корпусом бриг устоял.
И с щемящей тоскою на сердце,
Отступил от любви океан.

Облаками кудлатое небо,
Синь небес безпредельная даль.
Новый мир распростёр им обьятья, 
Что бы не было прошлого жаль. 
Время, эка великая штука,   
Для влюбленных его просто нет, 
Где конец его или начало,
Лишь само оно даст вам ответ.

He успевши придти‚ день кончался,
Уступив бесконечной ночи.
Разрывались их души на части,
Чтобы утром себя обрести.
Но приходит всему своё время,
Жизнь толкает нас только вперёд.
И хотим ли того иль не очень,
Только чувство уж долга зовёт.

Подготовлен уже бриг к отплытью,
Бьёт копытом бушующий конь.
И шумит из ноздрей полыхая,
Парусов его алый огонь.
Ждёт приказа его вся команда,
Даже вечно медлительный кок. 
Боцман трубкой пыхтя ожидает,
Чтоб ударить отплытия гонг.

Вот он миг, этот миг расставанья,
До чего, до чегож он тяжёл.
Жарких уст поцелуев прощанье,
Как финал, что он точно пришёл.
Оба знали с момента их встречи,
С той минуты рожденья любви.
Но чуть—чуть, но не много мечтали,
На нежданный подарок судьбы.

Нет, не сжалится своенравная,
Та к которой взывает душа.
Госпожа только тычет на время, 
Говоря расставаться пора.
Не горюй, моё милое сердце ‚ 
Ведь ты будешь женой моряка. 
И как ты бы того не хотела, 
Ждать и верить придеться всегда.

Так случилось и что тут поделать,
Но таков уж удел наших жён.
Вечно жить в ожиданьи любимых,
Позабыв про покой и про сон.
Ухожу я с щемящей тоскою,
Пол души здесь оставив с тобой.
И ещё не исчез с глаз твой берег,
Я стремлюсь возвратиться домой.
 
Подарила ты тихую гавань,
Ту, что некогда я потерял.
Мил мне край от ночи до рассвета,
От песка и до сумрачных скал.
Я вернусь окружённым сияньем,
Солнца света моих парусов.
Я вернусь белокрылою птицей,
Криком чаек среди облаков.
 
Рук касанья, чувства плетёные, 
Слов прощанья, последнее жду.
И летело вслед бригу посланье,
Возвращайся скорее, я жду.
Опустела и замерла пристань,
Волны лижут тоскливый причал.
Жизнь вошла в своё прежнее русло,
Позабыв про ненужный запал.
 
Потекла монотонной рутиной,
Словно не было и нечего.
Но проснулся уже над равниной,
Враг несущий чистейшее зло.
Страх, неведомый сердцу Ассоли,
За того, кто был ею любим.
Закричал дико, страшно до боли,
Чтоб украсть запас жизненных сил.
 
Захлебнувшись собственной яростью,
Безотрадно уснул на груди. 
Сжал тисками несчастное сердце,
Ночь прошла, чёрным пеплом забвенья,
Сколько ж этих ночей впереди.
Вон тревоги, прочь с сердца сомненья,
И плевать на изгибы судьбы.
 
Так по новому, неожиданно,
Вновь судьба крутанула ей жизнь.
И неслось ей по кронам деревьев,
Ветром тихим, родная, держись.
Дни летели сменяя друг друга,
Ночь менял долгожданный рассвет.
Скрылась осень за тем поворотом,
Вот и выпал уже первый снег.
 
Ассоль долго пряла y камина, 
Глядя в всполохи таинств огня, 
И кружила, кружила за дверью,
Для неё белым снегом зима.
Пела песни ей снежная вьюга,
Сказки плёл за окошком буран.
A мороз рисовал образ друга,
Ha стекле волшебстом своих чар.
 
Друг за другом тащились недели,
Раздражая рутиной своей.
Скалы мхом уж давно поседели,
И не пел свою песнь соловей.
He смеялось морозное утро,
Отложивши в сторонку свирель.
Даже сердце не стукнуло гулко, 
Когда в дверь постучался апрель.

Эта ночь расколола сознанье, 
Ho нe шумом дождя в серой мгле.   
А в предчувствие злобного рока,
Что проснулся в немой пустоте.   
Отравив ожиданье любви.
B темноте кто-то там за окошком,
Словно пальцем провёл по стеклу.
Встрепенулась рассерженно кошка,
И свернулась комочком в углу.
 
Ассоль  долго сидела во мраке,
Неподвижно, почти не дыша. 
А по дому витала печально,
Прокажённая чья—то душа.
Всё искала, не зная покоя,
Всё шуршала зачем-то в углах.
Заглянула в отцовы покои,
И рассыпалась серою в прах.
 
До утра Ассоль глаз не сомкнула,
Сердце знало, случилась беда. 
Вскрикнув в рай душа мягко скользнула, 
Так Ассоль потеряла отца.
Для всех весело дышит природа,
Переливом играет капель.
А над домом Ассоль только гуще,
Расползается чёрная тень.
 
Куда делась смешная улыбка,
Куда делся задористый смех.
Лишь в глубоких очах притаился,
He хороший, не правильный грех.
Приходила Ассоль часто к морю,
Чтобы вырвать из сердца печаль.
И смотрела без всякого смысла, 
В безграничную, синюю даль.
 
Шла домой пеленою тумана,
Бесприкаянно, словно во сне. 
Как же милых ей рук не хватало.
Чтоб утешить могли бы в беде.
Милый Грей, как я сильно страдаю,
Нет уж сил  мне терпеть эту боль.
Гложет,  точет меня, пожирает,
Изнутри меня адский огонь.