Хождение в Алый Круг

             
                I.


          страх досужий
приближаясь сочно хлещет цепью серебряной
          мой мельчайший смущённый хребет
            цинковые песни взвешивает
              на отдалённо спелом лезвии языка придаточного
        замахиваясь куцым псевдопавлиньим топором
                распугивает орды жажд моих оскаленных
      членистоного предзакатно убывающих
                в коричневые ленные снега/
        я однако верноподданно остаюсь человекообразен
          солнечные лучи вскипающие в зайчиках короны пунической
плазменно топлю в глазах своих подводных антарктически вальсированных
      и ороговевшего жеребца шаг молотобойный
         из клети подкожной грудной выпускаю/
вернувшись с дымных пастбищ отзеркаленным птенцом
       сверяю ход часов песочных выдохов и вдохов
    с леденцовыми дрожащими осадками плоти потаённой
            пленного инкуба ересиарха >
     он задыхается перелетая жидкими топазами:
          везувии напольные коптящие
          зубную ртуть разбросанную прежде
          созданных кинжальных троп
          налитые сознанием альковы
          безвременных пристрастных карнавалов
          смещённые тропические соли
          петляющие зоркими кистями
          белёсый скандинавский морок/
из тайников затворённых глинистыми апокрифическими пальцами
            молельщиков испанских бритых
         испаряю шёпот лестниц неспокойно колосящихся
      взываю к тёплому дождю снабжая кринницы его
               терновым пудингом нацеженным
                в паслёновых говорящих кузницах
   к себе и своему мерцанию окрест себя струящихся
                под бережным замком/
   встаю прямоходяще и сквозь кожу свою тонкую
          стальные паутинки пропускаю к жилам висельным
                вгрызающимся в панцирь их хрустящий
                заплетая трапецоиды ромбоиды и параллелограммы
                в оперённые скрижали разевающихся ртов
                божеств холодных отражаемых путями долгосрочных громов >
          стон мой еле слышен поначалу трескается глАза уголок невзрачный
                дальше всё сильнее крепче глубже:
                голосит стекло насквозь продутое
                взвихряется неназванная лампа
                языку уподобляясь патагонскому
                ширится взведённый круг
                из мела рыхлого вставая
                льётся внутреннее молоко
                в ветвях сгорая узких
                тает силуэт немого сострадальца восхитительного
                клонится ко праху невзращённое
                медвежье солнце/
                тогда-то и становятся сады расцветшие на задние лапы
                распечатав вновь легализованные бинокли
                просматривают каталог лицА
                листая год за годом
         ушедший было голос проползает мимо обескрыленными шершнями
                кивает дружески предвосхищая воссоединение
                и разум усреднённый также здесь
             срастается змеиными телами плавящимися
                с корой почивших прежних мыслительных процессов
           путешествует по венам многоруких лиственниц
                вымирающий голодный спектр
             создания с круглыми вёдрами с гор пиринейских бегут
                сражаются верески за глотОк молодой крови
         и полустёртые друзья возвращаются с неосознанных войн/
                берег предначертанный берег окончательный
                уже столь близок к моим ранам
               прорастающим сквозь бурую золу привычных нежностей
                незримых ореолов богоявленной печали >
             молча покидаю високосный корабль корифея армады
                спускаю существование надличностное
           глубоко в земную вульву паралитические гекатомбы
                дую возжигая пламя утешителя белокурого
                норвежца коронованного прописью железной
:шестерни пришли в движение
                > м н е   н е   б о я з н о




                II.




        дорога
       олицетворяющая движение
         от которой следовало пешком идти прочь
      вращалась
        замкнутыми сферами фосфоресцируя
       в ожидании
         когда из руки указующей дёсен
      рыхлая
 выйдет кость<

       всадники зачиная скок
      сметали небеса зажиточные с тихих можжевеловых погостов
        и сорили тщательно отточенным дождём
        и собирали осколки полночей заключая в кулак:
         посмотрите>
         о края лепные дышащих колодцев
          бьётся и жужжит священный уголёк стреноженного мрака/
        :в полом пространстве запущенные ветром тяжким
                никем не созванные
          мельнично камлали бурые лисы
            дробя молодые соли убийств предзимних
          трепещущие колчаны дымного шороха<

     сон о море проявляющемся скрипит надломленно
             гудит нижними порогами
               тянется в подточенных узлах земной сукровицей
                нерассмысленных шепчущих гроздьев
             отлетает вниз сносимый робкими металлическими дуновениями
               пучин не пенных но гранатово-гранитной пылью
                осенённых<
    
     вы:смотрящие и слушающие
        ветвясь в своих прокрастинациях
        блестящее воздвигните здание законодательств >
          о движении дорогах ширине кривизне и покатости
          о всадниках парнокопытных ускорении турнирных копьях ошеломительной белизне
          о священнодействиях ветре пустоте предзимье и окружностях
          о дланях морских корабельных волхвах пучинах вскипании западе
          о долгих походах пустыне Эдгаре Варезе человеке-попутчике и астрологии:
камертоном расставив сухие колёса ночей
 живите отныне нестройно окна бесстужных светил созерцая
  оглядываясь и нашёптывая гимны светитесь
   покидая тень предела сов
                (синие мигающие фонари земные
                вычитая острые раны дороги скорбящей
                длили шаг восходящий к трофейныи бубнам
                тайным непровозглашённым созвездиям леса)

      вы:смотрящие и слушающие
         белёсый питайте воск
         срастающихся ранних идеологий
         скользяще тающих в глазницах затаившихся познаний >
           о звуках громких шагах отрезках времени и траекториях
           о створчатых вратах убранстве виселицах пастбищах заклании живущих
           о близости Норвегии дарах подснежных молчаливых лисах и напутствии
           о безднах якорях тяжёлых сумеречных начинаниях приюте асфиксии волчьих трибуналах
           о тройной и четверной перспективе игре двух городов направленных лучах
                и бессловесности вытянутых рук/

          :после вздёрнутых слов

         >отсоединившихся
          от праматери двурогой поющей о безмерных томлениях
            среди колосьев полночи янтарной
              дышащих
           влагой покидающей русла вскрытые<

            возрастёт поток закрытых гласных прорисованных кистью
               руки растущей справа от печали
             на двугорбых холмах меланхолии скрытной
                потаённой
              летящей во дни темниц
                расставленных в кущах сомнительной боли/

               :кость нарядная
                вознесётся в сапфировый узел запада
                посещая попутно
                лестничные верфи Козерога
                тёмные зажатые звонницы крылатых
                ящеричные седые бастионы
                многоокие пернатые кузницы послушниц бронзовеющих:
                скрепы мучнистой терпкой кости
                алмазно проскрежещут
                имя смятое
                на окрепшем осиянном лике
                обладателя приливов серебристых сердцебиений
                рычагами нержавеющими правящего
                тризны
                полонённые в терзаниях о дальних катастрофах
                кораблекрушениях
                промокшего скитальца
                некогда имевшего лающее шершавое имя
                простое как свеча
                жёсткое как гвоздь



29.4-5.5.17