свет

отсутствие света никак не даёт расти.
наивно ищу его ночью под фонарями,
свет обнимает ветви прозрачной тканью,
только совсем не греет мои листки.

сколько тепла могло вылиться изнутри?
да в руки кому-то, безудержно и бесстрашно,
звуками маленьких, майских, поющих пташек
вдруг отозваться в чьем-то тепле груди.

как крепко врасти корня;ми в прослой земли?
ведь всё так изменчиво, господи, так изменчиво,
что лучше пойти самой да путями млечными,
чем руку к руке с неведомым, неродным.

все опоры и точки только в себе ищи,
если руку тянуть не хочется да и некому,
когда нужно бронить то маленькое и ветхое,
что так страшно терять в таком вот большом пути.

что за радость такая - кутать слова в ладонь,
пеленать их к рукам, не ставшими чем-то лишним,
дать видеть кому-то страх и его затишье,
поставить всю душу, правду свою на кон?

надеюсь, что всё это - страшный сон.
а, может быть, к лучшему всё в нём будет,
ведь раз не обнимут - значит и не погубят.
и можно идти самой и своим путём.

а, может, не нужно влезать в игру?
ты всё равно в ней будешь лишь проигравшим,
выйдешь опять сгоревшим, пропахшим сажей,
не в состоянии вылечить свой же труп.

не приходи ко мне, не пущу.
не проверяй меня, всё моё на прочность.
правда, ты знаешь, будет так мало слов, что
ими не выразить всю вереницу чувств.

только учусь, я только сейчас учусь
лгать и выдерживать свой ежедневный бой
и, не срываясь в этот момент на вой,
прятать за пазуху нежность свою и грусть.

со мной одиночество.
я его не боюсь