Пришёл и мой черёд жалеть и звать, и плакать

Пришёл и мой черёд  жалеть и звать, и плакать ...   
И,   глядя в эту ночь на полную луну,   
Я от тоски вот-вот завою, как собака,   
И к прошлому душой измученной прильну.
      
И что неймётся мне ? Что как с креста я снятый?   
Что сам себя казню раздумий всех тщетой?   
Живи в своей норе не клятый и не мятый   
И душу не терзай несбыточной мечтой.
      
Любимая, прости меня за эту тему.   
Ей равных нет в душе по трепетности чувств,   
Когда пытаюсь я придумать теорему:   
Какой я и зачем я счастья так хочу?
    
Любимая, прости , но нет святее боли   
И искреннее нет печали о былом ... 
Былом кипенье  чувств, былой счастливой доле,   
Так полнившейся всем  за каждым за углом.
   
То время не вернуть, но всё, что там сияло,   
Но всё, что там жило и радужно цвело,   
Мы  все в душе храним, как чудное начало,   
Которое всю жизнь по жизни нас вело.
      
Мной жизни смысл затёрт до дыр в нелепом рвенье ... 
И  что я понял, чтоб спокойно умереть? 
Да ровно ничего !  В  мученье , в наслажденье   
Напрасно я всё тщусь хоть что-нибудь успеть.
      
Спешу, спешу,  спешу ... А время словно птица    
Летит, летит, летит и ускользает прочь ... 
И вряд ли мне, как всем, удастся насладиться    
Живой его водой, пока наступит ночь
      
Для мысли, для ума, мной так боготворимых,   
Забравших столько сил и сердца и души, 
Пока я ими жил и в сладостнейших  рифмах      
Всё клялся им в  любви  в возвышенной тиши.
      
Всё жил святой мечтой  стать мысли ювелиром,   
Искусстнейшим  творцом, не знающим  границ,   
Вселюбящей душой летающим над миром   
На крыльях чудных строф божественных страниц ! ...
      
Вотще ... Вотще ... Вотще ... Хотя я и умею ...,   
Хотя и могу ...,  хотя я и хочу ...   
Но мне опять тоска бросается на шею,    
Играя свой концерт на силе моих чувств ...
      
Я  если разозлюсь   -   она , конечно, сгинет.   
Я если ...  Но куда, куда она пойдёт ...
Куда она пойдёт,  не краля, не богиня?   
И кто её ещё, как я,  всю-всю поймёт?
      
Выходит , что теперь  я, как на век, повенчан   
С немилой, но моей,  с ненужной, но родной?   
И если для неё я добр и человечен,   
То для себя, увы, на голову больной? ...
   
Да нет же, нет же, нет : Я НЕ БОЛЬНОЙ  ...  Однако,    
Всё глядя в эту ночь на полную луну,   
Я от тоски вот-вот завою, как собака,   
И к прошлому душой измученной прильну.