Усталость

Когда тебе вчерашний день не важен
и что сегодня - тоже, всё равно...
Свеча чадит. Всё в копоти и саже.
Сочится свет сквозь мутное окно.

В привычной кружке небодрящий кофе,
не заряжает мысли шоколад...
И ты, распятый жизнью, на Голгофе,
чему внутри так бессловесно рад.

Исчерпан весь ресурс любви. Усталость.
Не молишь и не просишь ни о чём,
Перед глазами - лодки у причала,
привинченные гаечным ключом.

А там, вдали - «отчаленности» чувство,
что расплескал под вёслами Поэт,
на беспричальном поприще искусства,
которому конца и края нет.

И неизвестность, что зовёт и мАнит
"Глазами, огоньками сигарет..,"
где тёмное окно в квадратной раме -
причал, что обещает завтра свет.

P.S. Мысли навеяны моим любимым стихотворением "Серёжка ольховая" Евгения Евтушенко, которое я много лет знаю наизусть и пою всё целиком(можно послушать на сайте "Изба-читальня", автор Марсель, к сожалению, прямую ссылку этот сайт не пропускает.

Серёжка ольховая.

Уронит ли ветер в ладони сережку ольховую,
начнет ли кукушка сквозь крик поездов куковать,
задумаюсь вновь, и, как нанятый, жизнь истолковываю
и вновь прихожу к невозможности истолковать.
Себя низвести до пылиночки в звездной туманности,
конечно, старо, но поддельных величий умней,
и нет униженья в осознанной собственной малости -
величие жизни печально осознанно в ней.
Сережка ольховая, легкая, будто пуховая,
но сдунешь ее - все окажется в мире не так,
а, видимо, жизнь не такая уж вещь пустяковая,
когда в ней ничто не похоже на просто пустяк.
Сережка ольховая выше любого пророчества.
Тот станет другим, кто тихонько ее разломил.
Пусть нам не дано изменить все немедля, как хочется,-
когда изменяемся мы, изменяется мир.
И мы переходим в какое-то новое качество
и вдаль отплываем к неведомой новой земле,
и не замечаем, что начали странно покачиваться
на новой воде и совсем на другом корабле.
Когда возникает беззвездное чувство отчаленности
от тех берегов, где рассветы с надеждой встречал,
мой милый товарищ, ей-богу, не надо отчаиваться -
поверь в неизвестный , пугающе черный причал.
Не страшно вблизи то, что часто пугает нас издали.
Там тоже глаза, голоса, огоньки сигарет.
Немножко обвыкнешь, и скрип этой призрачной пристани
расскажет тебе, что единственной пристани нет.
Яснеет душа, переменами неозлобимая.
Друзей, не понявших и даже предавших,- прости.
Прости и пойми, если даже разлюбит любимая,
сережкой ольховой с ладони ее отпусти.
И пристани новой не верь, если станет прилипчивой.
Призванье твое - беспричальная дальняя даль.
С шурупов сорвись, если станешь привычно привинченный,
и снова отчаль и плыви по другую печаль.
Пускай говорят: «Ну когда он и впрямь образумится!»
А ты не волнуйся - всех сразу нельзя ублажить.
Презренный резон: «Все уляжется, все образуется...»
Когда образуется все - то и незачем жить.
И необъяснимое - это совсем не бессмыслица.
Все переоценки нимало смущать не должны,-
ведь жизни цена не понизится и не повысится -
она неизменна тому, чему нету цены.
С чего это я? Да с того, что одна бестолковая
кукушка-болтушка мне долгую жизнь ворожит.
С чего это я? Да с того, что сережка ольховая
лежит на ладони и, словно живая, дрожит...

автор Евгений Евтушенко.



Фото интернет.