Едрит-твою - 31

Так вот, друзья, совсем ещё недавно,
Тогда ещё не Лестник, а Комков
Владимир Палыч с прозвищем Сопливый
Из заключенья вышел и, домой
Вернувшись, крепко запил. Мать скончалась,
Едва дождавшись сына. Хоронил
Её он вовсе не как ветерана,
Хотя она от Курска до Берлина
Сестрой прифронтовой, всё по-пластунски
Из-под обстрела раненых таская,
Всё ж доползла. И по закону надо б
Похоронить на средства государства.
Нам президент не раз об этом клялся.
Но ведь живём мы в нашем Бологое,
И нам закон кремлёвский не указ!
Все помнят, как Собор у нас взрывали
Во дни гонений Церкви. Горожане
Собрали подписи, чтоб сохранить величье,
Верней, его остатки от былого…
Культурным центром стало Бологое
Путятин трудами, тут в Соборе
Венчался Рерих, государь наездом
Не раз гостил… И всё ж Собор взорвали,
Припрятав указание столицы.
Хотели отличиться комсомольцы!
А матушку Сопливого, не то что
Похоронить, они её убили.
В 2005-м был великий праздник,
По всем телеканалам – День Победы!
Тогда Сопливый лишь освободился.
А мать уже привыкла к поздравленьям
От губернатора, от вас и президента,
С утра уж в доме сделала уборку,
Всё, как могла, почистила, скатёрку
Парадно белую, конечно, постелила,
Ждала, уставясь гордо в телевизор.
Хотя была и трезвенница, Вовке
Дала на водку – пусть уж будет праздник!
Напился Вовка, день прошёл в молчанье,   
И не пришли поздравить ветерана.
Потом уж Лестник бегал разбираться,
Случился сбой компьютерный, сказали.
Но только ей, старушке, не понять.
Лежала, отвернувшись к стенке, молча
Глотала слёзы. Телевизор сразу
Заставила убрать в коморку к сыну.
Без аппетита ела, только воду
Пила и всё лелеяла обиду.
У зэка бывшего уж сердце разрывалось,
Не раз в Военкомат ругаться бегал,
И, видно, надоел уже служивым,
Наряд милиции те стали вызывать.
Мать померла. На похороны денег
Не выделили. Он нашёл заначку
И, слава Богу, всё, как надо, сделал:
Оградку, памятник, скамеечку и столик.
Ну и, напившись, снова разбираться
Пошёл во гневе. Да куда попёр?!
Наряд подъехал, враз запаковали,
За город, чтоб никто не видел эту
Науку, отвезли и поучили –
Дубинками отделали на Пьяной
Дороге возле Козьего болота.
Да там его и бросили, когда уж
Дышать он перестал – перестарались.
И надо ж было так тому случиться,
С Медведево огрызовские парни,
Подзаработав и уже набравшись
По плотницки, с вокалом шли до дома.   
Увидели Володьку и – под руки!
Да так неделю спьяну и таскали,
Всё удивляясь, что набрался слишком
И ни мычит, ни телится совсем!
Да и уже тухлятиной воняет!
Но уж через неделю он пропал
И снова появился через месяц
Без опухолей, синяков и ссадин,
Без запаха мертвячины, как будто
Родился заново и ничего не помнит.
Пришёл не в дом родительский с подругой,
А вот, в барак, да там и поселились.
Они по электричкам промышляют,
Но, странно, что ни камеры слеженья,
Ни фотоаппараты их не видят.
Сейчас придут, попробуйте, снимите
Их на мобильник!

              Людмила

Да они мертвы!
Их расстрелял её телохранитель!

              Печник

Ты думаешь? При мне их раз пятнадцать
Их же друзья с каких-то электричек
Ножами, прутьями, булыжниками били,
Чтоб подобрать добычу, но наутро
Они являлись, будто всё в порядке!

              Инесса

Вот и они! Бомжи неистребимы!
 
( От люка идут Лестник с Мавкой, в руках несут пакеты и сумки.)

                Лестник

Не всё ещё тут выжрали? Добавка!

                Василий Васильевич

О, мать твою!.. я видел сам всё это!..