Господин

Румянцем девственным пылают щеки. Огнём неистовым горят глаза. Величай меня своим господином, возвеличивай мои слова. Опускай голову ниже, выполняй каждый мой приказ, ведь я твой посыльный свыше, читай мое имя, как намаз.

Метишься взглядом на место Зевса, приносишь лучшее из коллекции вин своего погреба. Нам не понадобится сцена, чтобы сыграть спектакль в переулке Гвардейского в восемь с небольшим второго.

Впервые мне не хочется покинуть обители, нет желания бежать до конца эстрады. Ведь ты сумел мусор из головы вынести, заменяя боль мою на коллекцию мелодий своего фортепиано.

Трясутся руки в угаре пьяном. Ты называешь меня хуже Волан де Морта. Ведь его имя ты называешь грязным, а мое возвышаешь на небеса, пристраивая около Бога.

Я-тот-чье-имя-не-произносят-вслух. Читаю душу твою метафорами, я слишком нищий для тех высот, на которые ты возвышаешь меня каратами.

Имею козырный туз в рукаве с букетом Глициний, ведь так просто не сдамся я Вашей слов игре, преследуя Вас до конца жизни линий.

Ко мне строго на Вы и с улыбкой едва дрожащей. Наши игры слов в одно единое сплетены, оставляя нас посреди этой кипящей
Обители оборотов.

Как у понкина в его знаменитом «останься», только несколько слов перепутали местами. Не уходите, держа голову прямо. Чувствуйте в моей обители себя так же дурманно.

Сердце пульсирует часто, током врезаясь в душу.
Я не маэстро, признаюсь,
Лишь любитель на Ваше искусство.