реквием по ассоль 8

Ветер нежно трепал её кудри,
Обдувая песчинок с них сор,
И  сгорающее  любопытством,
Солнце выглянуло из—за гор.
Приходя, меж прилавков порхала,
Средь людей она как мотылёк.
И подхватывал смех её звонкий,
Хулиганистый брат ветерок.
 
У ней было для каждого слово,
Или просто кивок головы.
Даже псы все виляли хвостами,
Лишь завидев её издали. 
Так ходила она по базару,
Окружённая детской гурьбой. 
Что-то весело им ворковала,
Хохоча от души над собой.

Завершив все покупки спешила,
Поскорее обратно к отцу.
Прибирала, готовила, мыла,
А затем приглашала к столу.
А под вечер как только стемнеет,
И зажжёна лучина в углу.
Отец  дочке  рассказывал сказки,
Про богов, про моря, про луну.
 
Необычное было то утро,
Разбудил их по новому день.
Океан в лучах солнца искрился,
И куда-то запряталась тень.
Было в воздухе что-то иное,
Нарушавшее мирный уклад.
Словно осень запахла весною,
Позабыв про багряный наряд.
 
Ожидания полная чаша,
Расплескаться готова была.
С нетерпением всё ожидало,
Когда вспыхнут вдали паруса.
Будет праздник сегодня в деревне,
Зашумит оживлённо базар.
И наполнятся улицы смехом,
Когда судно упрется в причал.

Здесь для каждого это событье, 
Принести может всяческих благ.
Кто-то ждет возвращения близких,
Ну а кто - просто празднику рад.
Кто-то ждёт прибылей от продажи,
Кто-то просто с земли новостей.
A детишки готовы часами,
Слушать сказки про чудных зверей.
 
Улыбнётся трактирщик довольно,
Подбоченяв руками бока,
Посмотрев как на берег выходит,
Моряков за волною волна.
 В кабаке будет жаркая ночка,
Звоны кружек под хохот девиц.
Замелькают в дыму их ресницы,
Словно стая испуганых птиц.
 
Трактир брызгнет угарным весельем,
Ноги сами попросятся в пляс.
Канут в прошлое боль и лишенья,
Подарив этот радостный час.
 Все стремятся насытится вволю,
Запастись может даже и впрок.
Этой толикой малой свободы,
Чтоб на миг убежать от невзгод.
 
В суетливости мелочей жизни,
Проносились их тяжкие дни,
У них в детстве подрезали крылья,
Чтоб на волю взлететь не смогли.
Время словно листало страницы, 
Книги старой, потёртой судьбы. 
Где менялись знакомые лица, 
В бесконечном потоке пути.