Его речь

« Но что мне сказать, кроме того, что свет бел, ствол наг,
а апрель – седьмой месяц зимы?
Кроме того, что мы все улыбчивы вроде, но немы.
что говорить, когда не сказано
столько слов, что суммарно
их значение не вместит ни один словарь
(разве что эпитетов и метафор).
когда нужен уже какой-нибудь секретарь,
чтоб написать о тебе тридцатый по счету параграф.
красноречивее чем молчанье...
может быть только твоё письмо.
— я, доведенная до отчаянья,
буду держаться за ремесло,
Не проронить ни слова по пути от отправителя к получателю .
Они подумают, что я глупа, ну и замечательно.
Пронести под носами ищеек, натасканных,
Мимо глазастых чинов при погонах и демонов в штатском ,
Сквозь обыски, ссылки, аресты и казни до станка типографского.
этот грёбаный мир пока не настолько плох, чтоб совсем оборвать непорочную эту нить,
что связала меня с тобой; но ещё чуть-чуть – и окажемся мы на разных концах Земли.
что-то станет опорой – дай Бог – твоему плечу, и останется мне молить
тормоза машин – чтоб они не давали сбой, и удачу, конечно, – чтоб вечно была с тобой,
фонари – чтоб светили даже в глухую ночь,
и ещё – чтоб тебе не осточертело жить. помоги тебе всё, что может тебе помочь…»
… Мистер М, без костюма и фарса уже, но не менее властный и… свой,
Выслушав этот сплошной монолог, сжав ее руку бледнее, чем прежде, когда провожал домой.
Он так просит ее, эту девочку-птицу Феникс, эту маленькую беду:
«Сохрани мою речь, не бросай, не иди у них на поводу.
Сохрани...
Написанная памяти моей по этому  листу.
Не оступись по дороге, а идти тебе еще не одну версту,
Все то, что только ты одна можешь сберечь, пока ты есть, эту рукопись им не сжечь
Не возьмет, ни костер, ни печь, меня уже не сохранить, не сберечь
Об одном прошу, милая: храни мою речь...»