Возвращение Ярость
Папа был почти без сознания. Ощущение тела то пропадало, то вновь возвращалось, наплывая волнами немыслимой боли, а потом вновь исчезая и оставляя папу в забытьи.
Становилось всё труднее сосредоточиться на том, что происходит, и это впадение в темноту воспринималось измученным умом, как драгоценная передышка, а возврат в тело казался чем-то ужасным, сродни пытке.
Папа лежал в коридоре - госпиталь был переполнен. Мимо то и дело кто-то проходил - пробегали медсёстры со шприцами и лекарствами, шаркала шваброй старая нянечка, раненые выходили покурить. Звуки появлялись и исчезали, каждый следующий раз становясь всё тише.
Когда они подошли, папа не слышал. Его сознание витало где-то далеко, голоса долетали так, как будто говорящие находились за тридевять земель. "Ну что,- произнёс баритон,- по-моему, всё ясно.Надо звать Петра Ивановича". "Пожалуй, пора",- задумчиво согласился немолодой голос с печальной интонацией.
"Петра Ивановича...Петра Ивановича..." - эхом отозвалось в папиной голове. "Кто такой - Пётр Иванович? Зачем именно Петра Ивановича?" Мысли были невесомые, почти эфемерные. Они легко влетали и с такой же лёгкостью таяли. Задержать их и сосредоточиться хотя бы на одной было неимоверно трудно."Пётр Иванович...Кто же всё-таки такой Пётр Иванович?" Казалось, что в этом имени есть что-то неуловимо знакомое. Какие-то смутные ассоциации забрезжили в сознании.Послышалось лёгкое постукивание по дереву. Запахло свежеструганой доской."Пётр Иванович..."- мысли пролетали по периферии сознания, не доходя до ума.
И вдруг словно резкий толчок вбросил папу в действительность. Внезапно с пугающей ясностью возникла мысль:"Пётр Иванович - да это же плотник! Плотник...А зачем мне плотник? Плотник - это же нужно, чтобы гроб делать. А мне зачем?" И тут пришло понимание:"Они решили, что я умер!Сволочи, я же жив!"
Измученное, истерзанное болью от ран и ожогов тело содрогнулось при мысли, что надо возвращаться и жить дальше, но ум уже стоял на страже. Ослепляющая ярость залила всё вокруг, папины губы вздрогнули,раскрылись с трудом и оттуда еле выползли (но выползли!)слова: "Гады! Я вам всем покажу! Назло вам выживу!"
Именно этот импульс и решил всё. Папа остался жить.
Впереди были тяжёлые годы - война, инвалидность, 20 операций, из которых только 4 под общим наркозом. Кость гнила, и ногу снова и и снова резали, выдалбливая из неё умершую плоть. К Концу этого периода одна нога у папы была короче другой на 9 см и не сгибалась в колене. Он вставлял её в табурет и, морщась от боли, разламывал её. Он хотел быть, как все. И стал. Он вновь научился танцевать и бегать на лыжах, отказался от палки и первой группы инвалидности, привык ходить дома, ставя одну ногу на носок. Он никогда не жаловался. И та ярость, которая вернула его в жизнь, помогала ему позднее преодолевать всё новые и новые трудности.
Папа жил и жил полноценно!
Свидетельство о публикации №117051506317