Доберман

Большое горе у Ивана Ильича:
Того гляди, беднягу хватит паралич.
Вчера опять приятель визу получал,
И с горя запил Иван Ильич.
     Он  закрылся от жены в ванной,
     Снова видеть никого не хочет;
     На тетрадном на листе рваном
     Заявление в ОВИР строчит.
          Пишет: „Я еще мужик в силе,
          Я прохода не даю бабам,
          А не будет места в Израиле,
          Может я на что сгожусь арабам?“

Пришел ответ, ну как тут с горя не запить:
„Не иудейских - пишут - ты, Иван, кровей.
A историческую родину крепить
Достоин - пишут - только истинный еврей.
     А ты - пройдоха и совсем не патриот.
     Бежать задумал от нехватки колбасы.
     А что до женщин - там и так который год
     У новорожденных курносые носы...“

Он от злости кулаки стиснул
И, чтоб дело не кончать дракой,
Он на кухне колбасу свиснул,
И отправился гулять с собакой.
     Пёс от радости совсем дуреет,
     Ставит метки на свои владенья,
     А в хозяйской голове зреет
     Гениальнейшая идея:

„Пусть не еврейской крови родичи мои,
И пусть мой дядя был казачий атаман,
Зато есть пёс! Он - полноправный член семьи...
Не просто пёс, а между прочим, Доберман!
     Показал Иван ОВИРу фигу -
     Мол, забью ещё вам всем баки -
     Вот возьму и перейду мигом
     На фамилию моей собаки.
          Пёс еврей - что может быть лучше!         
          Скоро кончатся мои терзанья.
          Посмотрите как стоят уши -
          Сам водил его на обрезанье.

Иван к нотариусу дёрнул сгоряча,
Собачьим паспортом тряся над головой,
Там посочувствовали - вызвали врача,
И врач немедленно забрал его с собой.

И живет теперь Иван прелестно,
Вспоминает о былом мало,
А в истории его болезни
Четко значится он „Доберманом“.
Он солидную отъел рожу,
Он отечество своё любит...
Значит, есть у нас места всё-же,
Где живется хорошо людям.