Ты цинично распято, мое поколение...

Все пытаюсь, ничтоже, упорствуя в жречестве,
Но сумняшеся в текстах старых молитв,
Приспособить себя к парадигме Отечества,
Непростые раздумья в ненадобность слив.

Вновь стозевое, многоголосое скопище
Бога ищет,
Или хоронит его?
Не туда, не туда оголтелым сборищем,
Вы опять не туда
Несете его!

Развеселому, раскрепощенному племени
Не впервой,
С обреченностью старых рубак,
Непреклонному в квазистоическом бдении,
Рушить все -
От рубиновых звезд
До нательных крестов и рубах.

Кто же я, повседневный,
Обуженный с жалостью,
И деловито слитый в песок,
Лоб чугунный, слегка подрихтованный слабостью,
Или простак, доживающий срок?

И в какие медовые дали заморские
Был направлен по замыслу авторский слог,
Я принять этот дар, золотой и безжалостный,
Не поверивший в авторство, так и не смог.

Кто же я?
Конформист с усредненной певучестью,
Эпигон, не способный звучать в унисон?
Или ветром попутным случайно подхваченный
Отзвук светлой Страны,перелившийся в стон?

Я своим не публичным нутром созерцателя,
И веками воспетым восточным чутьем,
Все пытался добраться путем созидательным
К первым строкам мольбы стихотворным литьем.

На кресте,
На распутье,
На полном забвении,
На рубиновых звездах, на чем-то еще,
Ты цинично распято, мое поколение -
Уцененная калька на стыке времен.

И теперь,
На казенном пути к одиночеству,
И по хрустким осколкам рубиновых звезд
Я ищу неустанно слова твои, Родина,
В звонком солнечном дне, в тихой песне берез.

Этот храм твой под сводом прозрачного воздуха,
Так легко и покойно дышится в нем!
Между храмом и мной,
Между мною и Родиной,
Не стоять никому!
И на этом замнем ...