***

Проступает знамя пиковых тузов.
То, что было раньше, судить не берусь.
Kali-yuga, бремя тревожных звонков.
Я устал от фальши истерзанных муз.

Бритвою по горлу, холодный рассвет.
Горький и фатальный туман к потолку.
В пустоте и фальши, лишь дым сигарет.
Что же будет дальше? Деревья в снегу...?

И больше не могу я слушать...

Когда-то будет лучше, обязательно, пойми!
Конечно всё растает, и придут иные дни!
Развейся! Успокойся! Всё же будет хорошо!
Поверь! Зудят на ухом... и ещё... ещё... ещё...

А мне печально, одиноко и угрюмо.
Осколком в сердце, бесконечная тоска.
И невозможно осушить, уже затопленные трюмы.
Корабль души идет ко дну. И все дела.

А я ведь не умею плавать... Но все  твердят...

Когда-то будет лучше, обязательно, пойми!
Конечно всё растает, и придут иные дни!
Развейся! Успокойся! Всё же будет хорошо!
Поверь! Зудят на ухом... и ещё... ещё... ещё... 

И остается лишь надеяться на чудо.
Пучина выплюнет какой-нибудь предмет.
С фрахтующего рядом спасательного шлюпа.
С названьем, ну допустим, Ганимед.

Спасите, караул, тону... И ничего поделать не могу.
Но все твердят мне снова...

Когда-то будет лучше, обязательно, пойми!
Конечно всё растает, и придут иные дни!
Развейся! Успокойся! Всё же будет хорошо!
Поверь! Зудят на ухом... и ещё... ещё... ещё...

Я прикурил, а в комнате темно.
Джордж Маллиган насилует кларнет.
И то что было в прошлом, черно-белое кино,
а остальное, пепел сигарет.