Жене Михалыча

Пусть Москва растет в тисках Генплана.
Из Арбата лезут этажи.
И течет размеренно и плавно
Ваша приторможенная жизнь.

Жжет столица: скорости и страсти.
Встреч и расставаний винегрет.
Только успеваешь бросить"здравствуй!
Ах,старик,не видел тыщу лет!"

А толпа куда-то все стремится.
В ГУМ и ЦУМ и просто на рожон.
Я писал последнюю страницу
И куда-то не туда зашел.

Здесь не бьет в глаза неона пламень.
Не торчат высотные дома.
Тут уткнулась в небо куполами
Старая кабацкая Москва.

А вокруг французы и арабы.
Будто здесь Дамаск или Париж.
Только "старику" понять пора бы:
От себя в толпе не убежишь.




Когда надлом в моей судьбе,
А в голове и ГУМ и ЦУМ,
Тогда сажусь в троллейбус "Б".
И он шагает по кольцу.

Но вот последний перегон.
Троллейбус завершает цикл.
И мы выходим из него
К борьбе готовые бойцы!







Ты меня совсем не уважаешь,
Лишь к тебе спиной я повернусь,
Вглядом равнодушным провожаешь,
Даже не испытывая грусть.

Этот взгляд,сулящий безнадежность,
Мне как для пропойцы лимонад.
Зная,что в тебе бушует нежность,
Знаю,что она не для меня.

Что же.Разве в памяти порыться
И еще немного потрепаться.
Я успешный благородный рыцарь.
А твоя душа как жесткий панцирь.

Ты под маской прячешься умело.
И,волнуясь,не идешь на риск.
Может быть тебя такую сделал
Твой родной заснеженный Норильск.

К черту беспросветнейшую ревность!
Я горяч ведь.Молод и красив.
Но жалею, спящая царевна,
Что тебя Михалыч воскресил...


1971. Наташе Фалалеевой.