По Ф. М. Достоевскому Униженные и оскорбленные

Меня поразила история книги.
История тайной отцовской любви.
И как оказались обманчивы блики
Родимой дочурки - дитя по крови.

Наивная юность ее поразила,
Укутав дочурку в разврата тиски.
Она у вселенной любви так просила,
Как хлеба бедняк умолял поднести.

Она все кричала, сжимаясь от боли,
Моля его хоть на минутку зайти.
Надев то пальто, что поедено молью,
Бежала в забыть от злобной тоски.

Она все бежала и падала в лужи,
И сил не хватало ей больше рыдать.
И тихо шептав:"он мне больше не нужен".
Все снова вставала и снова бежать.

А он возвращался и падал в колени,
Бросался он руки ее целовать.
Рыдал ей в подол и трещали поленья,
Давая без слов всю картину понять.

Он ей говорил никогда не разлюбит,
Не сможет он также другую обнять.
Она соглашалась, но в жизни все будет
Не так как посмел он ей предсказать.

Коварнейший план в тот момент затевая,
Отец к ним в квартиру решился зайти.
Под маской добрейшей характер скрывая,
Чтоб в сына глазах лишь себя вознести.

Ему удалось, злобный план не скрывая,
Затмить юный разум и душу стрясти.
И Катю в деревню сопровождая,
Алеша Наташе писал лишь "Прости".

Наташа в конвульсиях билась болезни,
Жалела о счастье возможном ее.
Отец в тот момент слушал Нелины песни
И в мыслях кричал: "Где ты, чадо мое?"

А чадо бежало сбивая колени
К родному отцу то что проклял ее.
Забыла все сразу и вой тех полений,
Что плача, трещали в камине ее.

И папа взвопил не сдержав своей боли,
Трясущей рукой стал пальто одевать.
Пальто лишь местами побитое молью,
А шляпу забыл вовсе с пола поднять.

И оба столкнулись. И замерло время.
И слились в объятьях и горьких слезах.
И сразу простили все годы мученья.
Забылось проклятье, развеясь, как прах.

И Достоевский в своем сочинение
Нам об одном хотел рассказать:
"Жизнь наша порой не достойна мгновенья,
Что можно в объятьях родных испытать"...