***

ближе быть к своему искусству,
к своему лишь к ничьему другому,
поищи в мире где господства -
и найди лишь разруху и боли.

твои ветхие тайны встречают
странные нынче законы.
привечать никому не прельщает -
попади ты в цели, попробуй.

полотном пустым сыт не будешь,
прокормить сожаленьем не сможешь:
- это ль свет твой в миг одинокий
скрасит то, что ты вечно возносишь?

лишь заветы твои помаленьку
разрешат моментом те споры:
о которых боялся спросить ты
и к которым так был не готов ты?

мне ль смотреть стороной обделенной,
в каждом слоге искать твою мысль.
переспрашивать, думать пытаться:
так ли я ее правильно принял?

человек из меня никудышный
и понять это несложно:
в каждом слове я это осмыслю,
усмирю чрезмерное горе.

в чертовом мире из скорби
медленно как из утробы -
выверну я наизнанку все естество
и убуду, в дали которые снились

и не другим, не кому-то, там
где с тобою носились резво
шепча что-то другу. В этой
игре вековой пешки мы королей:

нам ли судить тех зверей,
рвущих и мечущих резво -
копим в себе эту боль,
находя ей другое место,

копим ее и храним -
будто бы легче от этого
и не надо никаких вречей:
дотянуть нужно малость самую -

повидал уйму мир лекарей
и Христа распятого он видел -
никого Бог в том не обделил,
никого от горя не обидел.

замахнулась я совсем чуть-чуть
на былые старые мотивы,
изживая из строфы всю суть:
а о чем я только говорила?

не суди меня, не обессудь,
рассуди ты ясно в путь дорогу,
проложи иной, друг, ветви путь
и меня найди ты у острога.