Я ищу тебя, слышишь? Слышишь?

Я ищу тебя, слышишь? Слышишь?
Ветер шепчет на рижских крышах,
Рвётся в окна, стучится в двери
Незнакомым, продрогшем зверем.
Выдувает из дома лето,
Стонет сдавленно: «Где ты? Где ты?»
Шарит в комнатах кто-то небритый,
Раскрывая шкафы сердито
И швыряет под ноги прямо
Память детства ненужным хламом:
Мамину блузку с горошком синим,
Детские платья и шарфик длинный,
Папин пиджак, дедов сюртук –
Вешалки на пол всё стук, да стук
Вывернув шкаф, переходит к комоду,
Бросив безжалостно всю эту моду.
Хочет небритый колец, да монет,
Но и в комоде сокровищ тех нет.
Мирно в комоде спят покрывала,
Скатерть и детское одеяло,
А в ящике нижнем – альбомов три штуки,
Да письма в коробке и наши рисунки.
Нет ни колец, ни монет, ни картин галереи,
Видно, попрятали всё те евреи!
Пнув напоследок ножку кровати,
Смачно плюёт и клянёт их по матери,
И недовольный, что зря прожит день,
Идет на четвертый, к Фане Гольштейн
В дверь приоткрытую ветер влетает,
Пыль из углов к середине сгоняет,
Шепчет простужено: «Где ты? Где ты?»
А тишина в ответ: «В гетто, в гетто»…