Он придет черной ночью...

Он придет черной ночью и локон пшеничный срежет, никакая молитва ему не закроет путь. У него есть рога, два крыла под его одеждой. Он споет колыбельную, чтобы тебе уснуть. Он расскажет тебе сотню самых бредовых сказок, и ты будешь их видеть цветными, как будто сны. Он высокий, худой, бледнолицый, совсем безглазый…
Будут где-то в дверях петли жутко стонать и ныть, заскрипит половица подгнившею древесиной, и по зеркалу вдруг заскользит и заплещет рябь. Тебе утром покажется: тянет вонючей псиной, но ты будешь упрямо твердить и твердить: «Да прям!», не стоял у кровати как будто прозрачной тенью, не дышал в твои волосы жадным, голодным ртом.
Будешь гнать прочь дурное и прятать свои сомненья, повторять, что никто по ночам не приходит в дом. Будешь чай наливать, обходя зеркала сторонкой, избегая взглянуть в затуманившийся овал, чтоб не видеть себя и… как прядь он отрезал ровно.
Чтоб не видеть его в глубине ледяных зеркал.