Цветы на льдине. Фрагмент XIX

И вот рассвет коснулся окна.
Она открыла глаза, улыбнулась.
Может быть, она влюблена,
может быть, я не интересней стула
и стены окажусь, когда чары падут
окончательно, основательно, но пока
едва наступило на смену утро
и пока ещё только собираются облака
грозовые. Она потянулась, встала.
Нейронные связи, как она хороша!
Иглами по всему телу чувствую: мало,
мне её слишком мало. И как дышать,
как теперь жить, если после кофе
и душевых процедур она уйдёт
и никогда, никогда, никогда больше,
никогда после моего расчёта...
Дело в том, нет, не в том, что... Ах, сложно
признаться, не верю даже, не верю,
но... Смотрю на неё, и морох по коже,
касаюсь её, и врезается ergo
sum, который инкогнито... Возрастает
энтропия в динамике прикосновений...

Рубашка, брюки. Не собирает хвоста,
невероятная, будто готовится к сцене
на выход-дебют. Или выход-аккорд.
Не могу наглядеться. Где стоп,
задержать, оттянуть, что скоро
столкнёт мой из кости лоб
со лбом из бетона. Столкнёт многократно,
погасит мою свечу, и на дно фрегаты,
и матросы на дно — ни один не сойдёт на берег.

Кофе с сахаром и с молоком,
и уже ни руки, ни объятий, ни поцелуя,
только взгляд, по которому так легко
понимаю, насколько наивен и глуп
я, если не знаю, как будет за дверью.
Накинула плащ. Позвонил отец.
Никому никогда не следует верить,
потому что и тень оставляет тебя в темноте.