Атомная бомба-голова

Летит,
поднимается,
кружится,
и вот, наконец-то тужится.
Взлетает в небеса
атомная бомба-голова.
В конце нашем виднеется
ясных струй поток незриый,
и на
поле
моём
редеется,
кусочек кожи моей непротримый.

Щетина сбрита
у
высохшего поля.
Её б и я бы сбрил,
была бы воля.
На колени преклонюсь
перед концом нашего света.
Сейчас словно бомба взорвусь
в конце <…>.
Подними руку -
воскрикни;
поддайся
деревянному звуку.

Атомной бомбой клянусь,
что буду хорошим слугой,
со своим
врагом я борюсь,
и вот уж считаю
смерть дорогой.
И нам теперь дозволено
протянуть
чуть-чуть
до конца.
И позволено испытать боль лица.

Одноглазые инвалиды несут дары богу-бомбе
и дышут дымом
его.
И разбивают стёкла по его приказу,
стёкла дома
моего.

Всё – я порабощён поэзией,
теперь отравлюсь лучше цезием.
Искалечен,
избит,
и словно стакан
разбит.
Об пол,
об стену,
об улицу.
Вот он - поэт – сутулится
под громом своих стихов!

Наклей эту бумагу
на глазные отверстия,
прости меня боже, бомба моя
взорви же скорей
меня раба.
Четыре, пять,
шесть,
десять!

Бомба сейчас взорвалась,
эх, не успели мы умереть,
и ложа моя порвалась,
мне бы
хотелось
разум стереть;
себе,
тебе
и всей Вселенной.
Не быть
мне всё-таки гением.

Я словно сломленный мотор
в часах с деревянной совой.
И вот запел всенощный хор
то, что я бог с бомбой-головой.