Ю. Устинов Записки до востребования 1

Юрий Устинов

   Записки до востребования. 2015 -2016

   Текст не редактирован, не вычитан автором. Дело, собственно, не в тексте, а в образах и чувствах, которые его сопровождают.

  Огромные, величественные грушевые леса в верховьях Небуга уже не вернуть. Распаханы  трелевочными тракторами лона  древних поселков с их очаговыми камнями и близкими родниками. Мутная жижа стекает в реку . Она красит когда-то Хрустальный L-образный водопад в коричневый илистый цвет. Этот водопад мелькает в фильме Вячеслава Орехово  "Тропа",- над водопадом в стороне стоял лагерь, где жили с нами все приехавшие киношники. Там, в основном, и снят фильм. Там же у костра Я ворчал на звукооператора за что , что он, привыкший работать в производственных помещения , цехах и на полевых станах, всё время резко снижал чувствительность микрофона, который начинал чуять только громкие выкрики , а палитра Звуков горного леса и гомон группы пускал по боку.
Мы оборудовали напротив нашего лагеря и чуть выше его удобную площадку для съёмки длиннофокусными объективами , но оператор фильма всё равно бегал с  широкоугольный камерой. Не замечать его было трудно — он привык снимать киножурнал " Новости дня".
Орехова вдруг прихватило высокое давление, он стал терять сознание и мы вызвали спасателей, наших знакомых выросших ребят , которые быстро доставили Славу в больницу в Туапсе. Через 2 дня мы сидели у костра после обеда. В ручье что-то копошилась и гремела камнями.
" Выдра —, — Тишка.
Из ручья вылез мокрый Слава Орехов, режиссер — документалист: и сказал, чуть заикаясь:
" Не-е, ребята. Я уже б-без вас не могу."
Он сбежал из больницы, съёмки продолжили.
До города было 27 километров, дорога в верховьях Небуга не было, добраться можно было только руслом реки.
"Б -б - без вас — как-то не так," сказал Орехов, сохнувший у костра и эта фраза запомнилась, оселла вместе с ёё трудным"б" в лексиконе Тропы, передавались из поколения в поколение. Время поколения на Тропе - 3 — 4 года.
   В 90 - ом приезжали телевизионщики из программы "До 16 и старше", снимали дома, потом приехали еще раз — уже в экспедицию, но до Верхних лагерей не добрались, ограничились съемками на Базовом. Передача оказалось довольно точной по интонации. Мне рассказывали, как на следующее утро на ТВ прозвучал " звонок сверху" и авторам передачи сильно попало, а саму передачу велено было стереть и никогда больше не показывать. Так и сделали, но неизвестный молодой лаборант студии сделал себе копию понравившийся передачи.  ему можно смотреть , что показало про нас в девяностом году Центральное телевидение. В передаче были использованы и кадры ореховского фильма " Тропа"  1988 год,ЦСДФ
Грызловы, гробовцы и яржимбеки на время  притихли и взяли реванш только в 91, когда мы разбились на отвилке Майкоповского шоссе.
Родители погибших ребят писали во все инстанции, что в память о погибших членах пусковой группы и самых юных специалистов по восстановлению личности сверстников надо обязательно продолжить.
Но — 91 год. Ушел в небытие СССР, а с ним и Советский детский Фонд имени Владимира Ильича Ленина , который финансировал строительство Центра. Южный Базовый растащили для домашнего хозяйства многочисленные умельцы из окрестных сел, наш Камаз, выдержавший падение с 10 метров на камни и оставшийся на ходу, угодил в семейный подряд , а мне, лежачему, сообщили, что Тропа опять собралась и все спрашивают — какая новая заброска. Это было немыслимо, но реально происходило. Нужно было принимать решение, но оказалось, что его за меня уже приняли. Я мог только или подчиниться, или Бросить всё и всех и уйти
"Поеду на Грушинский,"- сказал я Тропе."Кто хочет,- присоединяйтесь."
Присоединилась человек 30.Пришлось мне прервать на 17-ый день голодовку, которую объявил с требованием опровержения и извинений перед нами в средствах массовой информации.
На грушинском поставились посредине,на поляне и никак не огораживались. Все могли спокойно гулять через нас, утаскивает любого в кусты или к себе И расспрашивать. как мы живем.
Через 3 дня возле наших палаток и выше их громоздились гора консервов - все знали, что мы опять едем делать Тропу. Дядя Саша Дулов вытащил меня на какой-то помост, перед которым было много людей и я впервые после долгого молчания спел песенку. Она была про Золотого 
Консервы на тропе быстро съели, но Ролан Быков переслал нам много - много больших банок с соевым концентратом —подарок швейцарского правительства, и мы готовили из этой муки обеды, пекли хлеб, а сами банки были густо использованны при строительстве под осевой линией хребта брезенчатого "Приюта Шести".В автокатастрофе погибли шестеро ребят .
    Текст не редактирован, не вычитан автором. Дело, собственно, не в тексте, а в образах и чувствах, которые его сопровождают. Это как раз тот ряд, тот поток, который пытается овладеть пропаганда. Несколько реверансов, кокетливо предоставляющих возможность"самому сообразить сообразить,выстроить недостающие звенья, которые исподволь тебе уже подкинули минутой раньше. И обвинение, и телевизоры работают по одним и тем же законам:"Наш друг оказался вдруг", "я вдруг понял"..
Думаю, если ты —друг, то никакой твой друг не покажется тебе "вдруг". При наличии любого количества и качества телевизоров —просто смотри в глаза, а они на экран. Это разница. Лучше всего — у костра. И, вдруг, поймешь...
 
Тропа, конечно, никогда не было политизированный. Были законы природы, из них вытекали законы людские.
Но в августе 91, когда мы упали, Тропа спешила и Белому дому, на его защиту в Москву, да что говорить, — это защита уже происходила внутри нас и для каждого было главным — как можно меньше жертв. Каждый был готов погибнуть, выручали другого.
Мне виделась, что без крови не обойдётся. Где прольется она — было неведомо. Все ребята были сосредоточены, контактны, группа была в сборе, как никогда раньше или потом. Меня тревожило вечная параллельность погоды в Москве и на Лагонаках, с которых мы никак, самым таинственным образом - никак не могли выехать, хотя сменили колёса. " Слоник" будто отказывался брать самые простые подъемыи, преодолевать вполне доступные ему препятствия, если они лежали на пути от плато Лагонаки, на выездах из него. В довершение из-за странного лекарства, принесённого мне ещё внизу бродячими лекарями из Новомихайловки, я стал терять сознание, сидя справа в кабине.  В одно из таких отключений всё и произошло.
На ветных фотоплёнках, которые проявили много позже, я снова увидел чёрные вихри, крутящиеся вокруг нас, вокруг машины,возле последней ночёвки в пастушьем балагане.Я думал, был уверен, что чёрные вихри мне привиделись, но они хорошо были видны на фотокадрах, иногда закрывая полнеба.
Может, не три человека погибли в Москве, у Белого Дома, а больше ? может, это были мы? Я не знаю. оказалось, что ни кто ни каких лекарей с бутылкой чёрного лекарства ко мне не отправлял.
Знаю только, что сейчас у власти ГКЧП.