Горшок и Смерть

Мне кажется, что почва из – под ног
Уходит в миг, когда я это слышу.
Не мне его судить, ведь мир жесток.
Я выбираю сердцем, а не вижу.

Он пел о мистике и сказках,
О воле жизни и души,
Непредсказуемый в развязках,
Без тени хвастовства и лжи.

Концерты измотали душу
Того, кто с музой дружен был.
Себя и жизнь, губя и руша,
Колол он что - то, много пил...

Он верил в силу своих звуков:
Его пленял их страстный мрак,
И сказки, гения окутав,
Таились, словно странный враг.

Он шут, король и анархист,
Панк - рокер и чуть - чуть актер
Под зала крик, и вой, и свист,
Толпой фанатов окружен.

Он ярко жил, звезда во мгле,
Угарно, быстро, жарко.
Покой отныне на челе -
Не след судьбы подарка...

Он говорил: «До сорока я дотяну,
И большего желать я не осмелюсь.
Я не хочу быть в тягость никому -
Живым остаться в памяти надеюсь».

И он остался... Но какой ценой!
Король не встретил знаковой той даты,
И в ночь за ним пришла она, с косой.
И шут спросил: «Так рано! Что пришла ты?

Тебе я не отдамся в руки тьмы,
Не причинишь вреда - я это знаю.
Часы мои еще не сочтены,
Конец свой я сейчас не ожидаю».

«О, милый фокусник, о гений и лесник!
Ты участь спел свою давно и не заметил.
И, безусловно, твой талант велик,
Но не уйдешь, меня раз встретил.

Твой голос и твои слова пленяют.
Тебя присматривает некто поважней.
Родные и друзья перестрадают,
А небо ждет тебя - и поскорей!»

«Так вот в чем дело, вот в чем суть!
Я здесь творил и созидал,
Признаюсь: я грешил, перебирал...
Хочу в последний раз запеть, вздохнуть».

«Что ты споешь, чем очаруешь гостью?»
«Тебе я посвятил свое творенье -
Я чувствовал, что это наважденье
Так просто не оставит, сгубит злостью...»

«Твои попытки тщетны, меркнет свет;
Ты в жизни, музыкант, не спрячешься легко.
Сейчас возьмешь ты шприц, оставленный давно,
И вколешь себе дозу сам, поэт!»

С презрением судьбы и чьей - то воли
И движимый рукою черной смерти,
Познал в душе живой он грани боли.
А где - то веселились уже черти...

Он уходил, один в пустой квартире.
И свет померк, в пустом и злобном мире,
Но верный музе, делу своему,
Хранил в уме заветную строку.

«Простите вы Горшка, мои друзья.
В борьбе со страстью я не победил -
Я оказался хрупок, слишком слаб.
Творите дальше - я вас вдохновил.

Моя свеча сгорела, только шаг -
И дух мой высоко, и тело - прах.
Я вас любил, к чему кривить душой,
Кричите: «Панки, хой! Горшок живой!»

Не надо пафоса и слез - 
Все это слишком не всерьез.
«Я вижу свет, как видят след,
Как свет звезды, как свет любви,
Которой нет...»

И он запел, смотрящий в пустоту,
Ту песню, что зовется «На краю».
Прекрасный чистый звук лился из нот:
Казалось, что конец не настает.

И прозвенело болью существо -
Он понял: смерть давно звала его.
Еще минута - и свободы новой свет
Растает, как весенний легкий след.

Уста сомкнулись, опустилась голова.
На небо смерть поэта забрала...