Я была там...

Вечер.
Кресло-качалка.
Газета.
И сирены зловещий гудок.
А в подвале-шум ржавый клозета,
Полушепот, как жизни виток.
Снова списки на всех уцелевших,
Алфавитом… Храни их Господь!
В некрологе - число не успевших,
Без имен…
              Только я – суть и плоть…

                ***
Я была там! Была!
Помню скрежет и крен!
Память холодом дышит по логову вен…

                ***
Вечер.
Кресло-качалка.
Газета.
Треугольник, потертый в пути.
Горизонт - в сонме красного цвета.
Гул от «юнкерсов». Снова идти
В пасть подземки, где ужасом лица
Стариков и невинных детей.
И, с зажатой в ладони синицей,
Я плетусь, как слепой грамотей…
              ***

Я была там! Была!
Помню серости стен…
Память заревом дышит по логову вен.

          ***
Вечер.
Стон.
Задремала пустыня.
Сорок лет, очищая свой грех,
Год – за день….
А, быть может, и ныне…
Бурдюка бы хватило на всех.
На ФегОре, все мифы развеяв,
Упокоился праведным сном…
Только в ком-же душа Моисея
Поселилась на стыке времен?

             ***
Я была там! Была!
Стык времен – на безмен!
Память пламенем дышит по логову вен!

                ***                Вечер.
Кресло-качалка.
Газета.
Нараспашку и окна, и дверь
И салюты гремят в День Победы
И солОность слезы от потерь…

      ***
Я была там! Была!
Сиротой и вдовой…
Память дышит сиренью и майской травой.